Сидит человек в своём кабинете или в комнате общежития, всё у него, в общем, в порядке, баланс "в ажуре" или ни одной тройки в зачетке - сплошной положительный герой.
И вдруг в самую непогодь, когда сердобольный хозяин и собаку из дома не выгонит, человек хватает чемоданишко, бежит на вокзал, садится в первый попавшийся поезд и выходит на далёком разъезде, потому что приглянулась рыжая осинка у хаты стрелочника, а может просто не хватило денег на дальнейший путь. Зачем? Для чего? Чёрт его знает.
Не чёрт его знает, а я его знаю. Он поэт, в этом всё дело.
Быть может, он не зарифмовал в жизни ни одной строчки. Поэт - не профессия, не призвание, а состояние. Миклухо-Маклай и академик Ландау равно поэты. Странствовать можно в тайге или в тайнах вещества - куда кого кинет. Но если человек и практически пишет стихи, ему нужно слышать голоса расстояний.
Это не я придумал "голоса расстояний" - так озаглавил свою первую книжку молодой казанский поэт Николай Беляев.
Он сам занятнее и мудрее своей книги. Если подходить к ней с количественным анализом, то там не так уж много хороших стихотворений и крепких строк. Но даже Светлов в одном из иронических и грустных стихов просил любимую почувствовать "душу сквозь моё косноязычие, как тепло сквозь полушубок…"
Николай Беляев хорош не тогда, когда выступает от лица "донкихотов золотой мечты". В этом случае появляется некий обязательный набор литштампов интеллектуально-босяцкой линии в молодой советской литературе: тоска закатов ледяных и солнечная скрипка Паганини, гнев прибоя и загадки века на холстах… несть им, господи, числа! Он хорош, когда всерьёз беспокоится и всерьёз думает, размышляет.
Хитрые педагоги знают, что, приступая к работе, надо забыть всё, чему выучился. Николай Беляев хорошо выучился, и это порой слишком заметно. Выучился не только литературе, но и моде. Счастье его, что он умеет и хорошо забывать.
Павел Антокольский некогда спрашивал у песни: "Как мне тебя услышать?" - "Слушай ветер!" - "Как быть тебя достойным?" - "Будь собой!" Трудное это искусство - быть собой, но Беляеву оно доступно. А раз так - значит, мы имеем дело с поэтом.
В городском дворе стоит сосна. "Опутали её домохозяйки надёжною веревкой бельевой", мало солнца, гвоздями пришит к дереву забор… И вот однажды весенним утром поэт встал и -
Примечательны первые строки этого стихотворения:"Не всем, не всё на свете удаётся, но удалось - и словно с плеч гора". Мне оно по душе ещё и потому, что его глубинное содержание не пересказать прозой. Как и в некоторых других стихотворениях: "Одиночество", "Стихи про 2х2", "Отрывок"…
Поиск начинается с сомнений в том, что дважды два - четыре, хотя сомневающегося и поколотят - "на всякий случай, чтобы не умничал".
Хочется говорить со звёздами, но осторожные люди предупреждают:
"Там туман". "А в тумане - видней" - отвечает поэт.
Для него шея лебедя "лишь знак извечного вопроса", когда весеннее половодье будоражит душу. Вот почему эту рецензию, начатую с упрёков, прошу считать хвалебной.
И ещё потому, что на казанском семинаре молодых писателей мне и моим товарищам довелось услышать новые стихи Николая Беляева. Они крупнее и крепче, нежели стихотворения из книги "Голоса расстояний", изданной недавно в Казани. Они доказывают несомненное право на новую книгу. И я гарантирую читателям, что эта книга их глубоко взволнует.