… Его картина "Пастухи"… Что меня удивило… Они ведь прямо перед глазами до сих пор… Его переход к светлому. Сейчас это понятно. А тогда поразила эта невинность, чистота, святость… Вот эта абсолютная прозрачность взгляда ребенка на мир, и тут же - точно такой же старик. Это ведь один и тот же человек, не два человека, а один и тот же, только до мужания и после… То есть жизнь одного только начата, а для другого - закончена почти, и между этими двумя головами пространства-то нет никакого, это всё едино, и до того оба образа светлы, и как он этого достиг?.. Как будто вся картина насквозь просматривается. Как он добился этого? Просто талантом. Но главное - его светоносностью. Что до этого было? Инвалиды, военнопленные, кабак… Страшные картины. И вдруг - чистота полная… Чистота и тихий шепот. Он ведь и писал, наверно, с шепотом… Фейерверк! И главное - ощущение святости… И у того, и у другого… Святые они… А ведь мы все в такой грязи жили в то время… Мы же не среди напластований, а в плотно спрессованной лжи - то есть никуда нельзя было шевельнуться, мы жили в спрессованном чемодане лжи… Не знаю - сколько мы таскали… Постоянно - и во сне, и наяву, в школе и в магазине, в трамвае, на работе - везде. Не знаю - сколько мы таскали на себе и в себе, сколько она весила, но она была до того на нас и в нас. Это тот воздух, то атмосферное давление… Вот как нырять я начал потом с маской, с ластами - вот там давление сильное, но оно оказывается не сверху - оно вообще со всех сторон тебя сжимает… Это вот ощущение того нашего состояния - он абсолютно его знал. Я-то думал - это меня только трогает, ну, в силу биографических каких-то там бед ранних… А я видел по его картинам, что он в такой же обстановке живет: всё было знакомо в его картинах, всё удивительно знакомо. Эту черную серию я воспринимал абсолютно не как странную, а как просто реальность, просто она вызывала восхищение своей смелостью. Это было пережито, вжито, впрессовано в тебя, это был интим. А он это показывал, и показывал вообще говоря - спокойно, без зла. Что без зла - я точно уверен. Горе - горем показывал - лагеря эти, старухи…
Н.Б. - Ну, "Концлагерь" - после Солженицына, 1963-й, 1964-й, а старухи - 1966-1967 годы уже… О "Клоуне" расскажи, это 1965-й год.
В.М. - Очень сильное впечатление на меня "Клоун" произвел, конечно. Я говорю: "О, как на тебя это не похоже…" Он выделился - как и "Пастухи" выделились в своё время из всего, что было. Тут какое-то двойственное впечатление было. Я говорю: "Это колоссально!" Помнишь, "Паганини" у него был? Я ему говорю: - Это твой Паганини! Но тут появился изыск. Клоун - радостный. И изыск во всем появился - как он пальчики изогнул… У него там ужасно скупыми средствами всё это достигнуто - как? - вот опять загадка, я думаю: - Вот талантливая вещь! Это твой Паганини, я бы рядом их посмотрел, но только видишь - какая другая вещь… И ведь смотрит он, клоун, на этот мячик-апельсин и на тебя одновременно…
Посмотрим - что же и как писала в те времена о творчестве художника казанская и не только казанская пресса. Какие следы остались на её страницах, и можно ли извлечь из этого какие-нибудь уроки?
Начнем издалека. С самого начала.
Вполне благополучная информашка без подписи, начинающаяся бодрой фразой:
“Осень этого года обильна выставками, участниками которых являются художники нашей республики."
Дальше - о передвижной выставке, путешествующей с непременным успехом по нефтяным районам Татарии.
“В Ташкент - самолётом отправлены два рисунка Альменова, четыре - Фаттахова и Якупова и две работы Карамышева. Там состоится выставка к предстоящей конференции писателей стран Азии и Африки. В частности на ней будет экспонироваться картина Якупова "Перед приговором", воплощающая образ писателя-борца, пламенного патриота советской Родины Мусы Джалиля.”
В Москву - в честь 40-летия комсомола (господи, как молод он еще!) нас не очень зовут: на этой выставке
«Коллектив художников Татарии примет участие сравнительно небольшим количеством работ».
Как можно принять участие - количеством? - оставим на совести автора… Вот, подбираемся к главному:
“Зато более 60 произведений отправлено в Ярославль, где начинает свой маршрут передвижная выставка художников Поволжья… Среди отобранных для выставки работ выделяютя своей живописностью "Портрет девочки" В.Куделькина и "Натюрморт" В.Зуева. Интересны лирические пейзажи Н.Кузнецова и своеобразные работы молодых художников А.Аникеенок и А.Солдатенкова.”
Помянули! Правда, склонять Аникеенка не решились - вдруг он не склоняется - кто его знает! Главное - помянули и даже соеобразными его работы назвали. Для первой публикации всё-таки приятно. А с фамилией - то ли ещё будет! Трудно с ней справиться. Уж очень она необычная нашему художнику досталась. Почти как Судьба. Но с этим ничего не поделаешь… Этого не выбирают.
После дежурной, торопливой информашки, приготовьтесь, читатель, прочесть нечто более серьёзное. Из той же газеты. Но написанное уже совершенно в ином тоне.
О, сейчас вы ощутите и воздух, и аромат той эпохи! Читайте внимательно, статья эта уникальна. Написана она членом Союза писателей СССР, бывшим военным лётчиком, воевавшим в Испании, после войны окончившим юридический факультет университета и некоторое время исполнявшим обязанности прокурора. После всего этого он возглавил отдел культуры в газете "Советская Татария". Тут и загремел его голос, ещё не простившийся с прокурорскими интонациями. Вот её текст с небольшими сокращениями.
Недавно открылась осенняя выставка работ художников Татарии. Пожалуй, самое большое место среди экспонируемых произведений живописи занимает картина художника Л.Фаттахова "Юность беспокойная". Отлично выписанный пейзаж. И река, и небо, и неохватная ширь полей несут в себе такие тона и полутона беспокойного щемяще-грустного и прощального чувства, что невольно приглядываешься к двум людям, стоящим на первом плане картины. Но тщетны потуги зрителя узнать в них наших современников, понять их чувства, увидеть их внутренний мир. Ведь они обращены к зрителю… спиной. Да, кроме того, они наглухо закрыты от нас накинутым на головы огромным - в треть картины - плащем. Видны только ноги.
В сентябре нынешнего года в журнале "Огонек" была помещена юмористическая зарисовка Л.Фаттахова "Создание монумента". Скульптор задрал голову и остановил свой выбор на… ногах скульптуры. Дальше ног творческие интересы создателя монумента не простираются. Этот веселый рисунок сыграл над Фаттаховым злую шутку: в картине "Юность беспокойная" художник оказался в роли того незадачливого скульптора, над которым недавно смеялся.
Мы начали с этой картины потому, что она весьма показательна для характеристики выставки. Если уж такой крупный живописец как Фаттахов пренебрег великими традициями русских художниковпередвижников, всегда предельно выразительно писавших человеческое лицо, внутренний мир его, то что можно ждать от молодых художников, уступающих ему и в таланте и в творческом опыте?
Мы идём по залам выставки. Здесь экспонированы 330 работ. Число немалое!
…Мы ищем черты современности, людей нашего героического времени, передовых рабочих, колхозников, инженеров-нефтяников, ученых. Но их нет. Отсутствует образ самой героической фигуры нашего века - коммуниста, народного вожака. Выставка производит гнетущее впечатление своей аполитичностью, равнодушием художников к нашему героическому времени. И картина Л.Фаттахова, о которой мы говорили вначале, приобрела поистине печально-символическое значение. Спиной повернуты персонажи к зрителю.
Удручающе мелькают перед глазами покосившиеся хатенки, кривые заборы и закоулки, ухабистые улочки.
Почему так пристрастились наши художники к задворкам жизни, почему они видят поэзию в картинах давно ушедшей Руси, а не в солнечных днях нашего советского времени? И разве не грубо искажает действительность это цепляние за кривые избенки и заборы, разве не оскорбляет оно чувство гордости советских людей? Оторванность от жизни - вот главная беда наших художников. И снова мы обращаемся мыслью к мудрому партийному документу - "За тесную связь литературы и искусства с жизнью народа". Партия напомнила об огромной ответственности писателей, художников, за дело коммунистического воспитания трудящихся. Деятели литературы и искусства с большим творческим подъёмом работают над проблемами народной жизни, проблемами современности. Художники Татарии ещё пассивны. И эта пассивность сказалась на выставке.Могут возразить: а картина М.Усманова "Буровые вышки в Лениногорске" - разве это не современность? Нет, не современность. Нельзя вписать в пейзаж буровую и тем "осовременить" его. В картине М.Усманова нет большой внутренней темы, идеи, нет песни, взволнованности. То же следует сказать о портрете "Молодой механизатор" работы известного художника С.Ротницкого. Тусклые, свинцовые краски. Юноша выглядит скорее пришибленным, скованным, нежели гордым своим трудом и просто наделенным обаянием молодости. … Наше внимание привлекла запись студентов в книге отзывов: "Хорошо, что есть выставка, но ещё лучше, что есть художник Аникеенок". (Молодцы всё-таки казанские студенты! - увидели, почувствовали, поняли! Первыми!.. - Н.Б.)
И вот мы перед картиной Аникеенка "Осенняя песня". На первом плане темная сельская улица, болото. Несколько мрачных покосившихся домишек, тоже выполненных темными красками, и низкое небо в черных тучах. Вот и всё. Картина носит черты влияния буржуазного, формалистического искусства, изображающего жизнь темными мазками кисти, зачеркивающего в человеке всё светлое, воспевающего безнадежность и уныние. Как могла такая картина появиться на выставке? Говорят, что Аникеенок ещё очень молодой человек, он только начинающий художник. Тем более не следовало выставлять работу этого живописца, незрелого идейно и художественно. Ешё более странно, что некоторые маститые художники пробуют поднять на щит слабого, путанного автора "Осенней песни".
Недавно в Государственном музее Татарии состоялось обсуждение выставки. Председатель правления Союза художников т.Якупов, пожимая плечами, сказал: - Диву даёшься, когда молодёжь не видит сегодняшнего дня.
Что ж, мысли верные. Жаль только, что они не пришли к т.Якупову раньше, тогда, быть может, выставка выглядела бы иначе.
Художники Л.Фаттахов и С.Ротницкий говорили о пассивности художников, увлечении этюдами.
- Мы упираемся в сарайчики и не создаём индустриального пейзажа, - начал своё выступление художник Н.Кузнецов, но потом, противореча самому себе, неожиданно стал расхваливать работы Аникеенка. - Я хочу защитить его. Тематика Аникеенка - хуже быть не может, но это новый(?!) [Знаки не мои! - Н.Б.] художник со своим почерком. Директор художественного училища т.Трошин резонно возразил художнику Кузнецову, упрекнув его в том, что он оказывает медвежью услугу молодёжи, расхваливая недоучек. Ведь хаты Аникеенка напоминают кучи навоза, написанные грязной живописью. И мы выдаём это за новаторство, а ведь от таких работ прямая дорога к эстетству. (Вот ведь как! - Н.Б.) На обсуждении выступили также тт. Дьяконов, Гельмс, министр культуры ТАССР т.Рахматуллин. В наши дни, когда весь народ идёт навстречу историческому XXI съезду партии, когда обсуждается захватывающая дух от счастья программа строительства развернутого коммунизма, столь унылая, аполитичная выставка заставляет задуматься над состоянием идейно-политической и творческой работы в Союзе художников Татарии. Мы знаем: много талантливого создано художниками Татарии, и потому вдвойне обидно за преобладание в последнее время этюдов и мелкотравчатых зарисовок. "Поэзия" задворков и обочин жизни, уход от генеральной темы нашего искусства ведут к творческому бесплодию, к безыдейности. Партийная организация Союза художников не выполняет своей основной роли, мирясь с таким положением. Партийность и народность - вот два основания, на которых зиждется искусство социалистического реализма. Повернуться лицом к современности - такова главная задача.
Ян Винецкий
Ощутили воздух эпохи? Чуете - чем пахнет? Я специально ходил в библиотеку, искал эту статью, переписывал её из старой газетной подшивки, и вышел на улицу почти больным. Уже началась перестройка, мы уже вдохнули свежего воздуха, быстро забыли - чем дышали до этого… Ах, Ян Борисович, не знал я - с кем имею дело. Когда-то я редактировал рассказ этого писателя. Нашёл в нём массу чисто языковых и прочих несуразностей. Начали работать. Он кивал головой, соглашался, мы вместе правили абзац за абзацем. В конце работы он меня поблагодарил, сделал комплимент: "Ты будешь хорошим редактором, Николай, спасибо!" А я спросил: "Как же вы так с русским языком небрежны?". Он снисходительно улыбнулся: "Николай, ты ведь стихи пишешь, у тебя слов немного, а у меня их - вон сколько!" Я подумал тогда, что настоящий писатель так никогда не скажет… Но это так, к слову, штришок к портрету на фоне эпохи… При чем тут стилистика, до неё ли…
К этой статье примыкает ещё одна газетная вырезка. Тоже весьма характерная. Автор её - Владимир Дьяконов, директор музея, в галерее которого, собственно, и проходила та злополучная осенняя выставка. Но газета уже повыше. И жанр, соответственно, иной.
Письмо в редакцию
В Татарской АССР большой коллектив способных художников. Работы многих из них с успехом демонстрировались на всероссийских и всесоюзных смотрах изобразительного искусства. Высокую оценку заслужила в своё время выставка их произведений на декаде татарского искусства и литературы в Москве.
Поэтому вполне понятен интерес, с которым общественность Казани встретила недавно отчетную выставку живописцев, скульпторов, графиков. Внимание посетителей привлекло несколько интересных портретов, пейзажей, графических листов. Но в целом характер выставки не мог не вызвать тревоги за творчество художников Татарии.
Среди многочисленных произведений не оказалось ни одного тематического полотна о современности. Ни одного! Казалось бы, стоит выйти из мастерской - и сама жизнь введет художника в гущу многообразных, замечательных, волнующих своей силой и красотой явлений. Много было разговоров о необходимости быть ближе к жизни, к народу, много лет обсуждается задача создания произведений, посвященных гордости Татарии - её нефтяной промышленности, славным труженикам республики. Но и теперь не выставлено ни одной картины на эту тему.
На наших глазах за последние годы преобразилась, похорошела Казань, а среди многочисленных работ только в одном-единственном пейзаже Ананьева, к тому же выполненном слабо, показан новый облик города. Художники словно уводят зрителя от современности, любуются сломанными заборами, старыми, предназначенными на слом домишками. Художница Г.Рахманкулова выставила, например, большое полотно, названное, к удивлению зрителей, "В майский день", хотя в нем нет ничего майского, весеннего: какие-то корявые деревья, покосившиеся заборы, ветхие сараюшки… "Становится обидно за художника, который как будто ищет только самое плохое в нашем городе" - говорится в одной из записей в книге отзывов.
Тщетно было бы искать на выставке национальное, татарское. Всю местную тематику представляла здесь небольшая картина Хайдарова "Вечер", где изображены две пожилые татарки на фоне опять-таки разваливающегося дома и ветхого забора. Только подписи Л.Фаттахов, Р.Бакиров, И.Рафиков, Г.Рахманкулова и другие говорят о том, что это произведения татарских художников.
Некоторые полотна вызвали немало споров. Один из самых способных художников Татарии, Фаттахов выставил большую картину "Юность беспокойная". Художник изобразил могучую реку в холодный осенний день, а на переднем плане - развевающийся серый плащ. Над плащем - кепка, рядом - девичья косынка. И всё.
Два небольших пейзажа начинающего художника А.Акненок (так!- Н.Б.) могли понравиться живописностью исполнения, новизной формы. Слов нет, оба пейзажа говорят о том, что автор – художник больших творческих возможностей, но, к сожалению, он слишком щеголяет "вкусным" мазком, манерничает; живописность у него - ради самой живописности.
Из сказанного невольно напрашивается вывод: всё ли благополучно в Союзе художников Татарии?
В.Дьяконов,
директор Государственного музея Татарской АССР
Чувствуете разницу? По сравнению с прокурором Яном Винецким - В. Дьяконов - лиса, виляющая хвостом: и так, и этак дело повернул, чтобы и согласиться, и не согласиться, вроде бы, и оправдаться самому, и художников защитить, и скандал замять, а всё-таки - получилось что-то вроде доноса на весь Союз художников Татарии…
(Он - из "сломанных" кровавым 37-м… Но не просто и не только его жертва. В "Крутом маршруте" Евгении Гинзбург описана сцена, где молодой журналист Володя Дьяконов, автор статей "на темы новой морали", подписывает бумагу, которую подсовывает ему следователь. И извиняется перед арестованной:
- Прости меня, Женя. У меня только что дочь родилась. Я не могу гибнуть…
- А о моих троих детях вы не подумали, Володя? И о детях тех, кого вы тут вписали? - спрашивает его Евгения Гинзбург… И потом добавляет:
- Главное, Володя, вы не подумали о себе… )
60-е годы, конечно, не тридцатые, по выражению Ахматовой - времена уже "вегетарианские", но уж больно опасный тон взял Винецкий… И - не мешает подстраховаться… На всякий случай.
Однако, сюжет с выставкой ещё не исчерпан.
Листаем подшивку далее…
На днях в Государственном музее Татарии открывается передвижная выставка произведений художников Астрахани, Горького, Казани, Калинина, Костромы, Саратова, Сталинграда, Ульяновска, Чебоксар и Ярославля. На выставке представлено около трехсот произведений живописи, скульптуры и графики… …Много на выставке и пейзажных работ. В первую очередь нужно отметить прекрасные пейзажи казанских художников. Это работа заслуженного деятеля искусств РСФСР Н.Д.Кузнецова "Казанский кремль", мастерски выполнены пейзажи "Тишина" и "Марийский дворик", которые представил А.А.Аникиёнок (Так эта фамилия звучит обычно в устной речи. - Н.Б.). Выставка уже побывала в Астрахани, Калинине, Костроме, Куйбышеве, Саратове, Сталинграде, Ульяновске и Ярославле, где была тепло встречена многочисленными зрителями. В Казани выставка пробудет две недели.
А.Герасимов. Директор передвижной художественной выставки.
Через неделю "Советская Татария" публикует статью уже известного нам казанского писателя. Тон немного мягче, но желание показать себя знатоком и поспорить с москвичами-организаторами выставки не позволяет ему сложить оружие, тем более, что в своё оружие он верит, знает: оно не даёт осечки…
Искусство и литература в советской стране переживают период подлинного расцвета всех жанров и стилей в широком русле социалистического реализма. После XXI съезда партии острее стал взгляд художников, смелее творческие дерзания, расширились горизонты видения жизни.
Народ вступил в семилетку преддверия коммунизма, полный величайшего энтузиазма созидания.
Художники, захваченные порывом народным, создают вдохновенные творения о наших радостных и великих днях, о героическом современнике.
С этими мыслями шли мы на выставку произведений художников десяти городов Поволжья, открытую оргкомитетом Союза художников РСФСР в Государственном музее Татарии.
… Увы, восторг ожидания интересной встречи сменился недоумением и разочарованием.
Примечательно открытие. Директор выставки т.Герасимов быстро обошёл вместе со зрителями все стенды, характеризуя двумя-тремя словами каждое из полотен и весьма щедро, как вяземские пряники, раздавая авторам похвальные эпитеты: "талантливый", "замечательный". К концу этой пробежки у гостей начисто исчезло радостное настроение, и тут проявилось отличное качество нашего зрителя - любовь к искусству, понимание его, принципиальность, требовательность. Один из зрителей спросил:
- Какие принципы руководили вами, когда вы отбирали картины на выставку?
- Видите ли, отбор проходил в сложных условиях…
Другой зритель, показывая на картину Соколовой "Ярославль", сказал:
- Вот вы назвали её очень талантливой… А нам она кажется формалистическим штукарством…
Тут директор т.Герасимов прибёг к крайнему аргументу, рассчитывая, видимо, напугать публику намеками на её "необразованность". Он сказал:
- Из всех искусств наибольший разрыв между мнением профессионалов и зрителей существует именно в живописи.
Мы впервые стали свидетелями, когда открытие выставки одновременно стало и её обсуждением. Зрители кратко и горячо отзывались и об ограниченности тематики, и о бедности выразительных средств.
На выставке произошел следующий курьёз: широко известную картину Х.Якупова "Перед приговором" из-за её массивности не могли снять со стены и оставили в зале, где разместилась выставка художников Поволжья. И вот большинство первых похвальных отзывов в журнале относится к картине… Якупова.
Зритель Муньков прямо пишет:
"Прекрасное впечатление оставляет картина Якупова. Остальное на выставке не радует. Много серых и черных красок, которые удручают".
… Обращают на себя внимание некоторые тенденции, проявившиеся в творчестве участников выставки.
Во-первых, узость взгляда художника, пристрастие его к закоулочкам, дворикам, тишине глухих мест и обидное невнимание к людям и жгучим проблемам современности, к замечательным историческими свершениями дням нашей жизни.
Саратовец Буганков пишет этюд "Дворик". Одна корова лежит, другая стоит, хлев, бочки.
Ярославец Шепелев выставил этюд "Во дворе" - сарай, бочки, углы двух домиков.
Казанец Аникиенок демонстрирует "Марийский дворик".
Во-вторых, унылое однообразие тематики и выразительных средств.
Астраханец Масленников выставил этюд "Зима" - крыши скученных построек, покрытые снегом.
Этюд художника Заварина - тоже "Зима", тоже крыши в снегу, только добавлены… церквушки.
Ярославец Непостаев показал "Зимний пейзаж" - церковь на переднем плане и глухая улочка.
Этюд Новотельнова - церковь.
Этюд Воскресенского "Первый снег" - перекошенные домики и заборы, на переднем плане - сарай.
Полно, в каком веке написаны эти, с позволения сказать, творения?
Нам уже приходилось упрекать некоторых казанских художников в болезненном пристрастии к картинам уходящей жизни - дворикам, ухабистым улочкам, сарайчикам. Оказывется, этим болеет часть живописцев и в других городах Поволжья.
Достаточно побывать в мастерских художников Татарии, чтобы убедиться в преодолении прежнего недуга. Только один Аникиенок ещё не излечился. Его по-прежнему привлекает всё унылое и пасмурное. Это тем более досадно, что он не лишен способности, его этюд "Тишина" создаёт настроение. Несколько крестьянских изб скрываются за кустарником, на них накинута зыбкая кисея из зеленых листьев. Но и здесь Аникиенок воспевает, поэтизирует дремотность захолустья…
…И, наконец, поклонение некоторых художников пасмурному, хмурому. Мы вовсе не принадлежим к тем бодрячкам, которые ратуют за то, чтобы ходить только вприсядку. Но если художник не пишет солнца, он обедняет жизнь, искажает её.
Саратовец Гусев выставил этюд "Пасмурный день" - небо в тучах, хлев, стог сена.
Казанец Аникиенок - "Пасмурный день". Косые домишки на взгорье и на переднем плане полуразвалившийся сарай. Небо в тучах. Всё серо, пасмурно. Как тут не вспомнишь отзыв зрителя Мунькова: "Много серых и черных красок, которые удручают".
Приверженность Аникиенка к "пасмурной" тематике очень напоминает известное явление в искусстве прошлого, когда некоторые молодые люди в скепсисе видели "оригинальность" и выдавали его за признак таланта и ума.
Союзу художников Татарии пора обратить внимание на затянувшееся "ненастье" в творчестве Аникиенка и помочь ему увидеть, наконец, солнце.
На выставке не нашла достойного места тема праздничности, веселья, юности. Не прозвучала интернациональная тема. А ведь Поволжье - край, где живёт и трудится много братских народов.
Так, вместо яркого и правдивого отображения жизни Волги получилась искаженная картина богатой солнцем, трудом и счастьем советской действительности.
Какой из этого следует вывод?
Только один: усилить идейно-художественное воспитание художников, помочь заблуждающимся понять, что художник творит для народа и высший судья его творчеству - народ.
Недавняя речь Никиты Сергеевича Хрущева в станице Вешенской вдохновляет на дерзновенные поиски в искусстве. И разве Михаил Шолохов всем своим творчеством не показывает нам, что не может быть разрыва между мнением художника и мнением тех, для кого он пишет. Там, где такой разрыв есть, там нет художника.
Художникам Татарии надо извлечь серьёзные уроки из выставки. И главный урок - быть ближе к кипучей жизни народа, творить для народа, прислушиваться к его мудрому и справедливому слову, учиться у него.
Ян Винецкий.
Отдохните, читатель. Но о Солнце - запомните. Именно его пожелал увидеть художнику многомудрый писатель Ян Винецкий. В качестве противоядия - я, дам вам послушать простую человеческую речь - рассказ одного из настоящих друзей художника, которому тоже жилось очень нелегко, скорей всего потому, что он не отрекся от дружбы с "зачумленным", с избранным художниками и журналистами в "мальчики для битья"; остался верен Алексею, Лёше… И лучше большинства коллег понимал - что происходит…
Предыдущая часть Следующая часть