Священномученик Августин (в миру Александр Александрович Беляев) родился 28 февраля 1886 года в селе Каменка Юрьевецкого уезда Костромской губернии в семье протоиерея Александра и его супруги Евдокии. У них было пятеро детей, и Александр был самым младшим. С детства в нем обнаружился глубокий благочестивый настрой и проявилась искренняя любовь к храму. Владыка впоследствии рассказывал, что когда ему было шесть лет, родители не взяли его на Пасхальную службу и он убежал из дома и спрятался на хорах в храме и там за поздним часом уснул. После службы родители пришли домой и тут обнаружили, что сына нет дома. Когда Александр был ещё подростком, в дом к родителям ходил странник, которого многие почитали за благочестивую и праведную жизнь — и он не раз, обращаясь к мальчику, называл его Архиереем.
По окончании Кинешемского Духовного училища, а затем и Костромской Духовной семинарии и Казанской Духовной Академии
Александр в 1911 году был направлен преподавать русский язык и литературу в Пензенское Епархиальное женское училище.
Впоследствии он стал также преподавать и в мужском учебном заведении Пензы.
В 1913 году он принял решение жениться
на горячо полюбившейся ему девушке Юлии, ученице старшего класса Епархиального училища. Она была дочерью священника
Александра Евлампиевича Любимова. Во время гонений на Церковь в начале двадцатых годов её отец был арестован и умер
в ссылке.
В 1914 году у Александра Александровича и его жены Юлии родилась дочь Юлия, а в 1919 году — вторая
дочь, Нина.
Начались гонения на Русскую Православную Церковь. Александр Александрович стал старостой
в храме — и неустрашимым защитником Православия против раскольников, организовавших в Пензе так
называемую «народную церковь», которую возглавил лишённый Архиерейского сана Владимир Путята.
За активную церковную деятельность Александр Александрович в 1920 году был арестован Чрезвычайной
Комиссией города Пензы и провел в тюремном заключении полтора месяца.
22 июня 1920 года скончалась от скоротечной чахотки его жена Юлия, и он остался один с двумя сиротами — шести лет и младенцем девяти месяцев от роду, которых ему помогала воспитывать няня Анисия Ефимовна — неграмотная, но глубоко верующая женщина из пензенских крестьян.
28 августа 1920 года Александр Беляев был рукоположен в сан священника. В 1922 году Пензенская ЧК снова арестовала его. Выйдя из тюрьмы через три месяца, он с детьми переехал в Кинешму, где стал служить в одном из городских храмов. Подвижническое пастырское служение вскоре сделало его известным во всей Иваново-Вознесенской епархии. Вскоре отец Александр был возведён в сан протоиерея.
В 1922 году при энергичной поддержке безбожной власти возникло обновленческое движение, которое в 1923 году достигло большого размаха; большинство храмов в Иваново-Вознесенске были захвачены обновленцами. Епископ Иваново-Вознесенский Иерофей (Померанцев) отпал в обновленчество, а викарный Епископ Кинешемский Василий (Преображенский) был арестован властями.
14 сентября 1923 года в Покровском кафедральном соборе в Иваново-Вознесенске на собрании представителей одиннадцати Православных религиозных общин города обсуждали вопрос о приглашении Православного Епископа на свободную Архиерейскую кафедру. Собрание единогласно постановило: «Принять кандидатуру протоиерея Александра Беляева, проживающего в городе Кинешме, временно, впредь до возвращения Епископа Василия, и просить Патриарха Тихона посвятить протоиерея Александра Беляева на просимую должность». 21 сентября 1923 года протоиерей Александр по пострижении в монашество с именем Августин был хиротонисан во Епископа Иваново-Вознесенского.
В Иваново Владыка ревностно принялся за исполнение Архиерейских обязанностей. Он часто служил и за каждой
Литургией после чтения Евангелия произносил вдохновенное слово. Православные в Иванове полюбили Архиерея.
Перед Богослужениями и после них его встречали и провожали толпы верующих. Так было и впоследствии, на
других местах его служения.
Ознакомившись с положением дел в епархии, Преосвященный Августин отправил
Патриарху Тихону доклад, в котором, в частности, писал: «…По прибытии на вверенную мне Иваново-Вознесенскую
кафедру я нашел в некоторых приходах рознь между духовенством и мирянами, решительно не принимающими обновленческого
епископа Иерофея. Последним духовенство запугано. Однако некоторые причты явились ко мне, испрашивая прощение и
благословение… Духовенством было выражено раскаяние в уклонении от Православной Церкви, и после приличного
случаю слова с моей стороны, под напев молитв пасхальных произошло в подлинном смысле трогательное примирение
духовенства и мирян. В храмах с этого момента стали возносить Ваше имя. На следующий день, 14 (27) сентября,
после Литургии я был позван в местное ГПУ и получил предложение удалиться в Кинешму в 24 часа и жить там
под подписку о невыезде до выяснения моей личности в Пензе. Отслужив после этого вечерню в Александро-Невской
церкви при плаче верующих, наполнявших храм, я утром следующего дня выехал в Кинешму, где живу и служу доныне.
Однако настроение церковное не понизилось. Таким образом, обновленческий епископ Иерофей остался без кафедры в
городе...
Сообщение с отдельными селами затруднительно. Но по имеющимся сведениям, ликвидация обновленческого духа и
здесь идет быстро...»
В Иванове в доме вместе с Епископом жил его келейник, иподиакон Борис Семенов, и
няня Анисия Ефимовна с двумя дочерьми Владыки. Знавшие Преосвященного Августина в это время так вспоминают
об этом периоде его жизни в Иванове. Любовь, смирение, терпение и милосердие к ближнему — всеми этими
качествами обладал Владыка Августин. Имея высокий сан, он смирялся перед каждым, даже перед нищим. Он был
монах от первых дней пострига и смиренно нес крест постоянных скитаний по тюрьмам и ссылкам. На соболезнование
близких о его скорбной участи он всегда спокойно и благодушно отвечал: «Что же тут удивительного, это наш путь.
Господь об этом предупреждал, а иначе никогда не будешь со Христом».
Преосвященный Августин любил истовое, уставное Богослужение, любил благоговейное неспешное пение и чтение, чуждое духа театральности. Сельские храмы Ивановской епархии, когда в них служил Владыка, были всегда полны молящихся.
Иногда бывало, что заботливые прихожанки приносили к нему домой и ставили на стол много дорогих и вкусных вещей, расставляли вазы с цветами. Но недолго торжествовало на столах изобилие. Приходил из храма Владыка и с ласковой улыбкой приглашал к себе в комнату всех пришедших к нему на прием. Каждый посетитель проходил к Владыке со своими нуждами, горестями и печалями, а выходил утешенный, с узелком для детей, или для больного, или для старого.
Наконец уходил последний посетитель, младшая дочь запирала дверь, и через несколько минут Владыка, келейник и дети садились за стол и принимались за скромный постный обед. От всего изобилия оставалось всего лишь несколько конфет или яблок, которые Епископ отдавал детям после обеда. Если же что-нибудь оставалось, то он запрещал детям есть как уже лишнее и предлагал оставить для угощения — мало ли какой посетитель или странник еще может прийти. Часто к Епископу приезжали духовные дети из других городов, их Владыка оставлял жить у себя в доме.
15 февраля 1924 года власти арестовали Епископа Августина, обвинив в нарушении законодательства об отделении Церкви от государства. Объединение вокруг Епископа Августина большинства Православных, покаяние обновленческих священников и возвращение храмов, занятых обновленцами, в Православную Церковь было в их глазах незаконным. 8 августа 1924 года Коллегия ОГПУ рассмотрела «дело» Епископа и постановила его освободить, а само дело прекратить.
В 1925 году почил Патриарх Тихон, и Преосвященный Августин был на погребении Святейшего и принимал участие в избрании Местоблюстителем Митрополита Петра в соответствии с завещательными распоряжениями Патриарха.
С середины 1925 года Епископу Августину пришлось жить в Москве и в Кинешме, приезжая в Иваново лишь в большие церковные праздники, когда Православным удавалось добиться разрешения на приезд Епископа в город. В Москве он служил в храме Апостолов Петра и Павла на Преображенской площади, а жил в подвальном помещении под церковью Архангела Михаила на Пироговской улице.
Православные в Иванове собрали множество подписей под обращением с просьбой вернуть Епископа Августина в Иваново и отправили с документами своих представителей во ВЦИК к Калинину. Им удалось склонить к защите своего правого дела одного из чиновников ВЦИКа, который помог им добиться отмены незаконного решения о высылке Епископа Августина, и Владыка вернулся в Иваново.
Власти преследовали Православных арестами, принуждали работать в двунадесятые праздники и в воскресные дни. Работницы ивановских ткацких фабрик и крестьяне спрашивали Епископа, как им поступать, ведь работать в эти дни грех. И Владыка ответил на этот вопрос в проповеди, пересказав им рассказ о злом и жадном помещике, который заставлял крестьян работать на себя всю неделю, оставляя им возможность работать на своем поле лишь в праздники, — крестьянам приходилось пахать даже на Пасху. Они ставили зажженную свечу на свой плуг и, идя за ним, пели Пасхальные песнопения. «Да, бывает, что мы всего оказываемся лишены, даже церковного Богослужения, но веры и нашего внутреннего благочестия, нашей свободы во Христе нас не может лишить никто», — заключил Епископ Августин свое слово.
1 сентября 1926 года начальник Ивановского ОГПУ отправил донесение начальнику 6-го секретного отдела ОГПУ Тучкову в Москву, потребовав от московских властей разрешения на высылку Епископа Августина за пределы Ивановской области. В своем заявлении он, в частности, писал: «…гражданин Беляев пришел к заключению, что в размахах работы ему не стоит стесняться... Эта наглая уверенность гражданина Беляева вылилась в новые формы работы для создания нелегальных кружков пока не оформленных христиан, имеющих целью завлечь и возвратить в «лоно Церкви» детей вообще, в частности коммунистов, в возрасте 13-16 лет. Работа по вербовке и наставничеству проводится монашенками Покровского монастырского собора, главного храма служения Беляева. Нами точно установлены два случая. Первый. Дочь партийного товарища начинает отлучаться по вечерам из дома под предлогом посещения кинематографа, мать давала ей деньги на билет и была далека от каких бы то ни было подозрений, таковые вкрались в голову более подозрительного отца. Последний установил наблюдение за дочерью и открыл причину кинематографической «горячки» дочери — оказывается, последняя... проводит вечера на службах Беляева в Покровском соборе. Второй случай. Партийный товарищ узнает от своего сынишки, что он и его сестренка водятся монашкой Покровского собора к Августину, где их учат молиться. Указанная монашка исполняла в данной семье какие-то домашние работы и, воспользовавшись возможностью общения с детьми, обратила их в христианство.
Указанные факты показывают, до чего обнаглел в своей черной деятельности зарвавшийся гражданин Беляев, не довольствуясь своей разрушительной работой над умами неразвитых широких масс рабочих и крестьян, он переносит свою деятельность на семьи партийных работников и если еще не дерзает на возвращение в Православие самих партийцев, то уже дерзнул в этом на их детей.
Указанные факты являются вопиющим требованием на немедленное удаление гражданина Августина Беляева из пределов губернии навсегда...»
9 октября 1926 года Епископ Августин был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму в Москве. 22 октября 1926 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило Епископа к трем годам ссылки в Среднюю Азию. Узников было назначено отправить этапом 26 октября. К поезду на Казанский вокзал приехало много духовных детей Епископа из Москвы и Иванова. Привезли и его дочерей, которым было тогда двенадцать и семь лет. Когда заключенных погрузили в вагон, женщины упросили конвоиров разрешить Епископу проститься с детьми. Владыка вышел из вагона и благословил их. Одним из духовных детей Епископа написаны безыскусные стихи, в которых так говорилось о его прощании с паствой:
На этот раз власти не отреагировали на протест верующих. Когда Владыка был выслан, верующие произвели сбор денежных средств для самого Епископа и для находившихся в тех же местах ссыльных священнослужителей. В ответ на это власти стали усиленно преследовать Православные общины, созданные Епископом Августином, и арестовали всех организаторов сбора подписей в защиту Епископа, а также сбора средств в помощь ссыльному духовенству. Все они были затем осуждены на различные сроки заключения за организацию «несанкционированного властями Красного Креста», — как писалось в обвинительном заключении.
Сначала Епископ был сослан в город Ходжент, а затем в Педжикент. В комнате, которую снимал, Владыка устроил домашнюю церковь. Из ссылки он писал духовным детям письма, которые читались всеми его духовными детьми. Среди духовных детей Епископа много было и подростков, им Владыка писал из ссылки отдельно: «Родные деточки мои о Господе. Весьма радуюсь вашим учебным успехам, но скорблю, что в такой тесноте ваша религиозная совесть, вам уже заметили, что ношение креста позорит науку. Вот это характерно очень, ведь крест — символ терпения, самоограничения, которые необходимы для тех, кто встал на путь борьбы со всякой подлостью, живущей в человеке и в человечестве. Вы спрашиваете, как быть, — это важно вам знать. Но совет мой вы уже предугадываете. Если скоро прибегнете к покаянию и не убедите совесть грызущую, то не впадете в грех отрицания Бога, а если усыпите совесть, помиритесь с услаждающим вас пороком, то обязательно впадете в большой грех... Блюдите же чистоту одежды своей души...»
Чтобы как-то утешить своих дочерей, которым так рано пришлось столкнуться с лишениями, Владыка им написал:
После окончания трёх лет ссылки Епископ Августин был назначен на Алма-Атинскую кафедру, но местные власти запретили Владыке жить в Алма-Ате, и заместитель Местоблюстителя Митрополит Сергий направил его на кафедру в Сызрань. В апреле 1930 года Преосвященный Августин прибыл в Сызрань, где снял часть дома; сюда к нему приехал его келейник Борис Семенов, разделявший с ним тяготы ссылок. В Сызрани Владыка рукоположил его в сан диакона.
Меньше года прослужил Преосвященный Августин в Сызрани. 21 февраля 1931 года ОГПУ арестовало его и с ним шестнадцать священников, одного монаха и тридцать девять мирян, в их числе старост и членов церковных двадцаток.
В обвинительном заключении так описывается роль Епископа Августина: «С появлением на Сызранской кафедре Епископа Августина церковная жизнь почувствовала в нем крепкую опору старых традиций, к нему потянулось самое реакционное духовенство... а также миряне из бывших людей и торговцев... видя в нем своего по духу человека, и с этого момента Епископ Августин под флагом религиозной общины Казанского собора начал вновь концентрировать до сих пор разрозненный поповско-торгаш-ский и монашествующий элемент. Таким путем под его непосредственным руководством произошло окончательное оформление ядра контрреволюционной организации...»
Вопреки всем этим обвинениям Владыка, вызванный на допрос, на поставленные ему следователем вопросы ответил: «Политику советской власти, политику насаждения колхозов, имеющих целью уравнение людей в пользовании землей и ее продуктами с общей обработкой земли и упразднением богатого класса людей, нахожу соответствующей христианскому миросозерцанию и приемлемой. Молитвы о стране нашей и о властях ее возносятся в сызранских храмах; по этому вопросу мне не возражал никто, что говорит о их [духовенства] лояльном отношении к советской власти».
На вопрос о переписке с верующей молодежью из Иванова Владыка ответил: «Переписка носила личный характер. По вопросу о религиозном миросозерцании молодежи я отвечал, что верить в материализм и материю и срамно, и ненаучно, и несовременно».
Вызванный 22 апреля на очередной допрос, Владыка на настойчивые требования следователя признать себя виновным в участии в организованной антигосударственной деятельности ответил решительным отказом. В конце апреля Преосвященный Августин был ознакомлен с выдвинутыми против него обвинениями и на допросе потребовал от следователя разрешения дополнить свои показания письменно. Владыка написал: «По всем пунктам предъявленного мне обвинения виновным себя не признаю, причем к раннее данным показаниям добавляю: никаких собраний ни духовенства, ни мирян у меня не было ни в квартире, ни в соборе, а также и в других церквях; личности, указанные в обвинении, мне совершенно неизвестны...»
28 октября 1931 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило Епископа Августина к трем годам заключения в концлагерь. Тюрьма в Сызрани находилась далеко за городом. Когда дети Епископа приехали в Сызрань, верующие старались устроить им свидание с отцом, но это не удалось. Тогда их подвели к ограде тюрьмы, откуда было видно окно камеры, где находился Епископ. Владыка из окна камеры всех благословил. После того как приговор был объявлен, власти разрешили общее пятнадцатиминутное свидание приговоренных с родственниками. Детей завели в комнату свиданий. Загремели засовы, и заключенных ввели в комнату. Преосвященный Августин вышел спокойный, улыбающийся, только по бледности лица можно было судить о тяжести заключения. Разговаривать среди общего шума было трудно, но дети и тому были рады, что видят перед собой отца.
Преосвященный Августин был отправлен в концлагерь недалеко от станции Лодейное Поле Ленинградской области. Лагерь находился в глухом лесу, и до ближайшего городка было десять километров. Заключенные здесь занимались сбором смолы. Работа считалась легкой, но была установлена столь высокая норма, что далеко не все могли ее выполнить, а кто не выполнял, того лишали пайка. Сначала Епископ работал вместе со всеми в лесу, а затем фельдшером на медпункте. Для пополнения запаса медикаментов его иногда отправляли в город, где он познакомился с местным священником, через которого сообщил близким свой адрес, и спустя некоторое время стал регулярно получать посылки. В концлагере Владыка строго соблюдал все церковные посты и никогда не ел мясного, отдавая его другим. Если бы не помощь духовных детей, Владыка вряд ли смог пережить в суровых условиях весь срок заключения.
В лагерь к нему приехали его духовные дочери Анастасия и Нина, которые привезли продукты и теплые вещи. В Ленинграде они купили для Владыки свежих фруктов и овощей. Приехав на станцию Лодейное Поле, они пошли в сельсовет за разрешением на свидание, сказавшись племянницами Епископа. Им было велено прийти через пять дней за разрешением. Переживая, что за пять дней фрукты испортятся, они решили отправиться в лагерь немедленно. Пошли по лесной дороге и увидели идущего навстречу старичка. Спросили его, далеко ли до лагеря.
— Да нет, это недалеко. А вы к кому идете?
— К Беляеву.
— Ой, это такой хороший человек. Идемте, я вас отведу.
Старичок привел их к воротам лагеря и велел подождать. Через некоторое время к воротам вышел Владыка — обритый, в кепке и в плаще; они поначалу его не узнали. Владыка провел их на территорию лагеря и устроил в санчасти. Они прожили здесь пять дней, а через пять дней пошли в Лодейное Поле за разрешением на свидание и, получив его, вернулись обратно.
В последний день перед отъездом они пробеседовали с Владыкой до позднего вечера и не заметили, как наступила глубокая ночь. Но разрешенные для свидания дни окончились, и оставаться дальше было нельзя. Идти надо было десять километров через глухой темный лес. Страх охватил их сердца. Владыка проводил их до ворот концлагеря, благословил и сказал: «Идите и не бойтесь, я буду молиться за вас». Они успокоились и благополучно, мирно добрались до города.
Послушник Епископа диакон Борис был отправлен в другой концлагерь, также недалеко от станции Лодейное Поле, и в заключении скончался.
По окончании срока заключения, в 1934 году Преосвященный Августин был назначен Епископом Калужским и Боровским. Служил Епископ в Калуге в храме Великомученика и Победоносца Георгия. От дома до храма он всегда ходил пешком, в рясе и клобуке, с панагией на груди и с посохом в руке. Между тем это было время разгара гонений на Русскую Православную Церковь, и зачастую, когда он шел по улице в храм, прохожие смеялись над ним, отпуская ему вслед оскорбительные реплики, но он шел и как будто не слышал их. Владыка часто служил и всегда за Богослужениями проповедовал. Молился он сосредоточенно и вдохновенно и этим вдохновением и серьезностью увлекал других. В нем чувствовались непоколебимая апостольская вера и твердость, видя которые, и другие укреплялись в вере и уповании на Господа, вновь ощущая себя стоящими на твердом камне, которому не страшно море бушующего злобой безбожия.
Владыка Августин обладал удивительным смирением и в своей келье в любое время безотказно принимал всех, кто приходил к нему как по делам церковным, так и по личным. С дочерью Ниной, которая после окончания седьмого класса переехала в Калугу и для которой снимали комнату неподалеку от дома, где жил Владыка, он говорил не только на религиозные, но и на научные темы. Преосвященный Августин был в курсе не только церковных событий, но и многих научных открытий. Так, они говорили о разных теориях происхождения человека. В школе преподавали по Дарвину, и Владыка подробно рассказал дочери о том, что теория Дарвина опровергнута многими учеными и с научной точки зрения показала полную свою несостоятельность.
2 апреля 1936 года Преосвященный Августин был возведен в сан Архиепископа. Пасха 1937 года благодаря торжественному и вдохновенному служению Владыки, несмотря на все гонения, ощущалась верующими в Калуге как одна из самых радостных.
Осенью 1937 года среди духовенства, верующих и жителей города Калуги начались аресты. Архиепископ Августин был уверен, что воинствующие безбожники непременно его арестуют, и он спокойно и серьезно готовился к предстоящему аресту и грядущим страданиям. Пересматривал записи, письма, уничтожал все то, что кому-либо могло повредить. Накануне празд-ника Рождества Богородицы, 20 сентября, ему пришла повестка с требованием явиться к городским властям. Время в повестке было проставлено столь позднее, что Владыка понял, что его вызывают для ареста. Дочь Владыки почти всегда заходила из школы к нему, а вечером уходила ночевать к себе. В этот день она задержалась в школе и не пошла на Всенощную. Когда Владыка пришел из храма, он спросил ее: «Ты почему не была на Всенощной? Я тебя искал. Я тебя смотрел». И прибавил: «Меня вызывают в горсовет». Затем благословил ее и сказал: «Если тебе будут нужны деньги — молись Преподобному Серафиму, он поможет тебе. Он всегда мне помогал».
В ту же ночь в дом, где жил Архиепископ, пришли сотрудники НКВД и забрали все его вещи: панагию, Евангелие, духовные книги, дикирий, трикирий и многое другое, взяли все, что попалось под руку.
После ареста Владыка был сразу допрошен. И затем допросы продолжались весь месяц.
— Следствие располагает точными данными, что вы, будучи враждебно настроены к существующему советскому строю, объединили вокруг себя контрреволюционно настроенное духовенство на борьбу с советской властью.
— Контрреволюционно настроенного духовенства я не знаю, никого на борьбу с советской властью не призывал и виновным себя в этом не признаю, — отвечал Архиепископ.
Некоторые из арестованных были сломлены условиями тюремного заключения и оговорили себя и других. Архиепископ Августин держался мужественно и, несмотря на угрозы следователей и оговоры лжесвидетелей, категорически отвергал все обвинения.
19 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила Архиепископа Августина к расстрелу. 21 ноября Нину, дочь Архиепископа, вызвали в НКВД и стали спрашивать, кто бывал у Владыки, и, добиваясь ответов, угрожали арестом. Следователи предполагали страданиями дочери сломить волю Архипастыря и заставить его оговорить себя. Допрос длился долго, но ни к чему не привел. Заметив, что Нина увидела стоявший в углу посох Владыки, следователь сказал: «Возьмите, он ему больше не понадобится». Затем подписал пропуск на выход из здания НКВД и сказал, чтобы она принесла отцу чистое белье. На вопрос, что будет с Владыкой, следователь ответил: «Подумайте лучше о себе, его вы больше не увидите». На следующий день Нина принесла Владыке в тюрьму чистое белье.
Архиепископ Августин (Беляев) был расстрелян 23 ноября 1937 года и погребен в общей безвестной могиле.
Память Священномученика Августина совершается 23/10 ноября.
Эти стихи вошли в книгу «Помню. Слышу. Люблю…», которая только что вышла в Татарском книжном издательстве в Казани.
История этих стихов такова.
Николай Николаевич Беляев (родился в сентябре 1937 года) — известный в Казани поэт, член Союза писателей России, автор нескольких поэтических книг, много работал с творческой молодежью. В 1992 году он с женой Вилорой Касимовной Чернышовой (искусствоведом по профессии) поменял казанскую квартиру на дом в селе Ворша Владимирской области.
Прошедшие пятнадцать лет стали временем глубоких размышлений и творчества. Нельзя сказать, что он пришел в Христианство, слишком сильны оказались атеистическое воспитание. Однако в его творчестве Христианские мотивы зазвучали очень сильно и, на мой взгляд, талантливо.
В 2000-2004 годах Николай Николаевич много размышлял над судьбой своего дяди, Александра Александровича Беляева, ныне прославленного как Священномученика Августина. Приложенные здесь стихи интересны тем, как поэт осознает свое родство (в том числе и внутреннее, духовное), отдает дань уважения и памяти своему дяде — светильнику земли Русской. Если это еще не приход к Вере, то уже путь к ней.
Родион Метелёв, г. Казань
Николай Беляев
* Житие составлено игуменом Дамаскином (Орловским).
На снимках: Священномученик Августин (Беляев), Епископ Калужский; Епископ Иваново-Вознесенский Августин. 1923 год; Епископ Августин. Москва. Бутырская тюрьма. 1926 год; Епископ Августин с дочерьми Юлей (слева) и Ниной. 1926 год.
25 мая 2007 Игумен Дамаскин (Орловский) http://благовестсамара.рф/-public_page_7397