Николай Беляев – поэт. Этим, собственно, всё и сказано…
Родился в 1937 году в Ярославле, откуда в 1941-м был увезен в эвакуацию в Саратов. После войны – оказался в Казани, где окончил школу, затем - университет. Став геологом-геофизиком, много ездил по стране со всевозможными экспедициями, менял специальности, работал и инженером-конструктором по нефтяной автоматике, и ассистентом кинооператора на телевидении, и, не будучи журналистом, работал литсотрудником в молодежной газете.
С 1969 года – член Союза писателей СССР, в 1975 г. закончил Высшие литературные курсы, ныне – член Союза российских писателей.
Его имя достаточно хорошо известно в наших нынешних «литературных кругах», но в настоящее время он предпочёл уединиться для работы в сельской местности. С 1992 года живёт в селе Ворша Владимирской области. Автор десятка поэтических сборников, изданных в разные годы в Казани, Москве, Красноярске и в Набережных Челнах. Известен и как переводчик татарской и латышской поэзии. За последние годы его стихи не раз публиковались в журналах «Дружба народов», «День и ночь», «Казань», «Идель», в альманахах «Владимир», «Аргамак» и др. В основе его миропонимания лежат общечеловеческие ценности, любовь к людям, внимательное и бережное отношение к Природе.
О его творчестве в разные годы хорошо, добро отзывались многие известные поэты, критики и литературоведы. Вот что написал, например, обозреватель журнала «Октябрь» и «Литературной газеты» Александр Яковлев об одной из последних книг автора:
«Современники не без оснований относятся к поэтическим книгам с недоверием. Не сразу различишь, кто перед тобой: поэт, для которого стихи – дело жизни, или стихотворец, избравший кажущуюся самой доступной форму самовыражения. Стихотворения Николая Беляева – редкий в наши дни пример согласия слова и человеческого сердца, этого тихого диалога, на котором изначально строилась русская поэзия».
* * *
Вот досада! - случайное Слово -
долго катится, как номерок,
из ладошки твоей на концерте
ускользнув...
Уничтоженный - взмок
ты под взглядами публики строгой:
ты себя обнаружил, пропал...
Для чего ты расстался с берлогой?
Там - так сладко ты зиму проспал...
Но - спасёт тебя Музыка -
гения
вдохновенный и властный смычок:
- Выше!
- Выше нельзя...
- Тем не менее... -
Выше!
Можно, сверчок-старичок!
2000-2001
* * *
Здесь всё другое - плавные, как вздохи,
холмы равнины русской, перелески,
дубы могучие и бронзовые сосны,
вершинами средь белых облаков
гуляющие...
Эта часть России
зовётся издавна владимирским опольем
и красотой своей известна миру,
хотя повсюду - красота своя.
Мне здесь спокойно будет - близ дороги,
бегущей в Нижний, на Казань, на Вятку,
через Урал, Сибирь - до океана...
Но я в России, на её земле.
Я сделал выбор.
Я домой вернулся.
И никуда отсюда не уеду.
Мне здесь отныне -
жить, дышать, работать....
Всё остальное - домыслы, враньё.
1992-2001
* * *
Как поле свежевспаханное - вдруг
волнует, будит в человеке что-то
забытое...
Как, разбивая камень,
геолог смотрит на излом искристый, свежий,
так Слово, поворачивая, ищут -
какой блеснёт оно невидимою гранью,
оттенком мыслящим,
началом музыкальным,
издревле в нём бытующею Тайной.
5.05. 2001
* * *
Те - ушли, а те - забронзовели,
не насытясь бренностью земной.
Споры стихли, песни отзвенели,
молодость осталась за спиной.
Но ещё горит, горит в тумане
тот вечерний молодой костёр,
сотоварищ всех твоих скитаний,
чьё тепло - ты чуешь до сих пор.
4.10.2000
* * *
Всё, что казалось чем-то
важным
ещё недавно -
Время сметает уверенно
равнодушной рукой.
Речки синее зеркало
отражает исправно,
точно и достоверно
всё, что живёт над рекой.
Всё, что над ней склоняется,
шелестит и качается,
отцветает, стареет,
осыпает листву,
всё, что плывёт, круглится,
мимо летит случайно,
облако или птица...
Всё, как сон наяву,
длится...
Но что есть облако -
речка понять не в силах,
не знает - о чём, вздыхая,
думает человек,
о чём печалится ива,
лодочки-листья роняя
в закатную светлую воду,
в её вековечный бег...
25.07.2000
* * *
Грешники, ну что мы понимаем -
в чём мы правы, виноваты в чём?
Мы живём, актёрствуем, играем,
говорим, что родину плечом
подпираем... А когда недужим -
думаем ночами до зари:
Родина - она не вся снаружи,
есть и то, что ты сберёг внутри.
27.11.2001
* * *
Что ж, у слабеющего зрения -
свои негаданные плюсы:
всё обобщенней впечатление,
и мелкого не видно гнуса.
Понятен, ясен путь единственный,
целенаправленность служения,
и то, что ты считаешь истиной -
достойно спора, обсуждения.
15.02.2001
* * *
За чертой, за гранью, за порогом
бедности - а ничего, живём!
Скажем - в чём виновны перед Богом,
как предстанем перед ним живьём,
если есть он - милосердный, мудрый,
знающий - что следует прощать
тем, кто шёл своей дорогой трудной
и при том сумел не отощать.
2.12.1999
* * *
И сопка - как облако -
это багульник цветёт.
И розово-красная сопка
(позднее!) - от спелой брусники.
Оранжевых лиственниц пламя -
и осень их краску метёт
на белые снеги...
Во всём - проявленье великой
премудрости -
заданный,
видимо, точный наклон
земного вращения,
сменосезонная тайна,
неведомый людям экватора
славный закон,
волнующий и удивляющий нас –
чрезвычайно…
Спасибо, что вертишься,
день чередуя и ночь,
спасибо за эти
рассветы твои и закаты,
За то, что мне выразить
всю благодарность - невмочь,
уже забывая
скитания, координаты...
1966-1976-2001
* * *
Где-то лавины шумят...
Ю.Визбор
Тепло, идущее от сердца человека,
согрело песню - редкостный цветок,
и он расцвёл среди камней холодных,
среди мужчин, штурмующих вершины,
и полетела песня по стране,
рассказывать о том, что повидала.
Не надо было ей ни документов,
ни виз, ни пограничных деклараций.
Она жила - улыбкой на лице
и памятью о добром человеке,
сложившем песню просто так, а может –
она сама просилась: "Отогрей..."
Все видели: стоят у печки лыжи.
Всем было хорошо, но все устали
и спать легли.
А он услышал дальней
лавины шум...
И песню написал.
29.07.2000
* * *
Кто знает - что прячут, скрывают глубины
народного духа, и есть ли он - дух?
Мы сами во всех своих бедах повинны,
и в том, что дарованный пламень - потух.
Лечись, Прометей, патентованным средством
от боли, прикован к чеченской скале.
Как быть с родовым, человечьим наследством -
с мечтою, что сбудется мир на земле?
12.01.2001
* * *
По лесам бродить с краюхой хлеба,
да с корзинкой в старом рюкзаке...
В поле выйти и увидеть небо,
и своё село невдалеке -
с белым храмом, стройной колокольней,
речкой, полной белых облаков...
Заглядишься, и вздохнёшь невольно:
-Нет, какая музыка! - без слов...
16.12.2000
БАРЫШНЯ-КРЕСТЬЯНКА
Барышня вольна - забавы ради,
любопытство утолить спеша,
в лапоточках бегать по прохладе
в рощу, где "предмет" её, кружа,
на неё наткнётся... И начнётся
Вечный и пленительный рассказ
о любви, о том, как удаётся
маленькими хитростями нас
всемогущей музыкой наполнить,
той, для коей нет земных преград...
Пушкин знал - о чём душе напомнить,
зная всё, и в чём-то виноват
сам перед людьми, перед эпохой,
всё-таки не зря, необъясним,
ликовал, себе в ладоши хлопал:
- Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!
12.11.1999
* * *
Е. Н. Беляевой
Не пробился я, не дозвонился
до тебя. Выходит - виноват.
Не поздравил, сдался, отступился,
как когда-то, много лет назад.
Что ж, налью настойки золотистой
тридцать грамм - за то, чтоб у тебя
было всё тип-топ, как говорится.
чтобы гости, рюмками звеня,
одобряли, улыбаясь, тосты,
чтоб ангел твой - спокоен, чист,
сверху, видя - как тебе непросто -
знал: ему не надо падать вниз.
29.11.1999
* * *
Чей это голос? - далёкий, неспешный,
песню заводит о жизни нездешней,
о Гималаях, о Шамбале вечной,
где под цветущею вишней-черешней
старый Учитель, на стульчике сидя,
просто блаженствует, слушая пенье
малой пичуги невзрачного вида,
чей голосок для него - откровенье,
знак или повод для новых открытий,
ключ, отмыкающий некую дверцу,
из лабиринта раздумий, событий,
путь - к мировому, всеобщему Сердцу...
29.06.2000
К ВОПРОСУ О СНОВИДЕНИЯХ
Один царёв кабак – тот не смыкает глаз…
И штоф с очищенной всей пятернёй сжимая,
Лбом в полюс упершись, а пятками в Кавказ,
Спит непробудным сном отчизна Русь святая!
Иван Тургенев
Честь безумцу, который навеет
человечеству сон золотой!
В.Брюсов
1
Технология навевания
золотого российского сна
не имеет пока названия,
и не всем до конца ясна,
но срабатывает отлично:
люди порознь и в унисон
спят, вкушая один, привычный,
до деталей продуманный сон.
В нём реальность и фантасмагория
образуют единый сплав,
все чудесные свойства которого
вы поймёте, чуток поспав...
2
Когда реальность непонятна,
отвратна, вроде - есть резон -
весь мир (что маловероятно)
повергнуть в выдуманный сон.
Чтоб все - проспали час свой звёздный,
проспали жизнь, проспали век...
Всё так. Но если уж серьёзно,
не зря другой - другое рек:
что все прозреют рано или поздно -
ведь "должен, наконец, проснуться человек!"
26.12.1999
* * *
Загнан зверь, видать одно осталось:
старый волк зубами ловит плеть.
Подступила, обступила старость.
В гору не уйти, не одолеть...
Но в глазах - неистовое пламя,
тот, последний, яростный огонь...
Всадник из седла летит на камни.
В страхе - в гору мчится легкий конь!
5.01.2001
* * *
Всё на свете переплетено,
как стена травы июльской летом.
Вера и безверие - одно,
только мы всю жизнь молчим об этом.
Наши травы - буйны и тихи,
взвихрены, запутаны, цветисты,
и тонки, и словно лопухи -
так живучи и огромнолисты!
Будь по-муравьиному упрям,
избранной тропе своей доверься,
и увидишь - воссияет храм,
тот, который ты построил в сердце.
Нет интима чище и светлей
долгих молчаливых разговоров
с тем, кто выше, праведней, мудрей,
и ведет нас до последних дней
за пределы, в мир иных просторов!
2000
* * *
Что мы знаем о тайне тайн -
о могуществе вечной страсти?
Разум - нам для смирения дан.
Но ему не смирить океан,
ураганы - у нас не во власти.
И старинный, как прежде, звучит
в небесах - к небесам обращенный,
хор, в котором мы слиты в ночи
самой дикой и черной:
- Усмири наши страсти, Господь!
Просветли наши очи и души,
обуздай нашу грешную плоть...
- Нет!
Не верь, и лукавых - не слушай!
14.01.2001
* * *
Р.Солнцеву
Не стихают ветры в мире заоконном.
Жизнь непредсказуема. Молодость - права.
Как волнуют всполохи
гроз
над крышей дома -
нам знакомо, кажется,
но всегда - нова
эта новость - самая свежая и вольная,
неопровержимая, как весны приход.
И отступит за спину старость малохольная,
и в тайгу сибирскую хоть на миг вернёт.
Где гребут ветвями, стонут под покровом
ночи -
(словно демонам, тем, глухонемым!) -
де-ревут деревья
деревянным рёвом,
древним и могучим, родовым.
11.05.1999
* * *
С.Малышеву
Каким лиловатым цветом
березы сквозят... Не то...
Кроме тебя - об этом
не напишет никто?!
Брось, это видит каждый.
И каждый может сказать,
не склонный к писчебумажной
страсти - чистописать...
А то, что ты знаешь действительно -
по сути - так нелегко,
так неподъёмно-губительно,
упрятано так глубоко,
что не понять случайному
взгляду - в каком словце,
проступила нечаянно
вся боль на твоём лице.
27.02.2001
* * *
Солоухин в мужика играл,
окал - пуще Алексей Максимыча,
ёрничал пред нами, молодыми,
рёк всерьёз, с апломбом, не шутя:
- Чтобы написать стихотворенье,
я, как плотник, или лучше - столяр,
я беру бревно своих эмоций,
распилю его сперва на доски,
а из них уж выкрою что нужно -
лавку или, скажем, табуретку...
Или - разверну я полотно
жизни, мною прожитой, и вижу:
тут квадратик - на стишок я вырезал,
там - побольше - я расказец выкроил,
ну а дальше и совсем большая
в полотне дырища - повестуха...
Слушал я все эти откровенья
и дивился: неужели он
мог когда-то нравиться - стихами,
прозой о владимирских просёлках...
Я с бревном своих эмоций сладил -
промолчал...
Но понял, что в поэзии
плотничий подход преобладает.
И никто не застрахован, в общем-то
от сего повального греха.
1973-2001
* * *
А.Городницкому
До царя далеко, как до Бога,
да не лучше и рядом с царём:
надо кланяться, лгать, что дорога
оптимальна, по коей идём...
Лучше сгинуть в российской глубинке,
стать отшельником, лесовиком,
землянике, чернике, бруснике
отдавая в охотку поклон.
И обдумывать думы неспешно,
и уверенно летописать -
как в чащобе хихикает леший,
страхолюдый - ни в сказке сказать!
28.11.2001
* * *
Засиженные мухами старинные портреты
трудами кропотливыми приводят в прежний вид,
и смотрят в нас ушедшие, как будто ждут ответа:
"Что мы такое - люди? Чем век наш знаменит?"
Сбылись ли предсказания, мечты, надежды, чаянья,
завещанные лучшими? Иль всё - одно враньё?
Прекраснодушных мальчиков наивные писания...
А над Россией - тучами - всё то же вороньё...
21.02.2000
* * *
Ты помнишь, как из тьмы былого,
едва закутана в атлас,
с портрета Рокотова снова
смотрела Струйская на нас...
Николай Заболоцкий
Восемнадцать раз рожать детей
от тирана, мужа-виршеплёта,
мучившего крепостных людей…
Бред, больной истории работа.
Пензенская Клио сберегла
и тома с обрезом золочёным,
и рассказы - как велись дела,
как вершился суд над обреченным...
Этого у Рокотова нет.
Есть начало - молодость и тайна,
полный дивной прелести портрет,
уцелевший явно не случайно.
Действует на всех, кто жив и зряч
то, что выше общей жажды плотской -
та полуулыбка-полуплач,
от которой дрогнул Заболоцкий.
Эти, им воспетые глаза -
горечь знанья и победа света,
то, чего не ощутить нельзя,
объяснить - слабо перо поэта.
Зная всё, не зная ничего,
вглядываясь, думаем, робеем...
Два столетья смотрим на неё.
И жалеем, и благоговеем.
1999-2001
ГЛИНКА. ПРОЩАНИЕ
Колокола гудят над снежною дорогой.
Гремят бубенчики, рассыпчат мелкий звон.
Россия... Слова тихого не трогай -
она опять представится берлогой,
навеки погруженной в тяжкий сон.
Власть занята собой - поболее артиста...
Спесива знать. И в нищете народ
зависимый - ни Моцарта, ни Листа,
ни италийских опер не поёт.
Но музыка - живёт и в нём, забитом,
в напевах горестных, в частушках озорных.
Она искрится снегом под копытом,
бытует шире, чем духовный стих.
Он этой музыкой был с детства переполнен
и русской оперой - Сусанину воздал.
"Жизнь за царя"...
(Царь сделал вид, что понял
жест верноподанного... )
Хватит - он устал!
Вперед, ямщик! В Германию! И дальше!
Он не вернётся в мерзлый Петербург.
Душа болит, как от скрипичной фальши.
Гремит бубенчиков сыпучий, мелкий звук.
6.02.2001
НА ПЕПЕЛИЩЕ
Как в те годы в Премухине спорили,
трактовали и Фихте и Гегеля,
как примерами древней Истории
щеголяли тверские Онегины...
Как певали сестрицы Бакунины,
как влюблялись Станкевич, Белинский
и Тургенев под здешними лунами!
(А Мишель ревновал их по-свински!)
И когда - зови непременно, мол,
всех к обеду! - они возмущались:
"- Как обед? - если все мы с проблемою
Бога - всё еще не разобрались?"
Пировали, дружили и вздорили,
ради Вечного (что им - минута!)
и страдали, и заново спорили,
и мечтали достичь Абсолюта.
Ах, не знали и сами - о чём они,
как в тумане - не видится многое.
И не в Гегеля стрелы точеные
полетят, а в родимого Гоголя.
Лучше б в черта летела чернильница,
что поила перо и бессонницу!
Кто же знал, что анархия - выльется
в атаманско-махновскую вольницу!
Что Россия любого мыслителя
наизнанку вывернет шумно:
"Всё разумное - недействительно,
всё действительное - неразумно!"
Гегель вздрогнет в гробу и поморщится:
"Это вопли бессмыслицы, бунта,
это - логика для заговорщиков,
цель её нечиста и преступна!"
Не услышим, поскольку не ведаем -
чем чреваты благие намерения,
и какими грядущими бедами
нам аукнется Слово со временем.
Пруд затянет зеленою ряскою,
старый дом постепенно разрушится,
опустеет гнездовье дворянское,
запаршивеет и обездушится...
Лишь речушка Овстуга, сонная,
только ивы, коряво-горбатые...
И как перст в небеса - колоколенка,
указует нам, непонятливым...
19.11.2001
* * *
Плешивый щеголь, враг труда,
Нечаянно пригретый славой
Над нами царствовал тогда...
А.С.Пушкин
Чехарда правителей российских
бородатых, лысых, волосатых...
Письма их, реляции, записки -
источают стойкий трупный запах
тайных государственных архивов,
дышащих тревогой и отравой...
Как ты это выдержала, Клио,
или это - называют славой?
Самозванцы из пригретых ею
(все - всегда - нечаянно, непрочно!)
наглотались дымного елея,
ухмыляясь жадно и порочно.
Все - клялись Россией и народом,
все - во благо Родины старались.
Каялись - уже перед уходом,
что грешили, что проворовались,
что зазря лишили жизни многих,
из людей вытягивая жилы,
не щадя ни сирых, ни убогих,
толпы уводя с собой в могилы...
Что от них осталось? Их портреты
лживые, мундиры их и платья...
Да на середину - через Лету -
от живых и неживых - проклятья...
24.02.2001
"АРЗАМАССКИЙ УЖАС" ЛЬВА ТОЛСТОГО
И этот ушёл, а недавно не стало того...
И те, кто за окнами - тоже однажды исчезнут.
Всё так. Беспощадный закон не щадит никого,
И спор бесполезен
со "всепоглощающей бездной".
Квадратная комната, приступ квадратной тоски.
Квадратного ужаса, мрака, слепого абсурда.
Огромная, страшная тяжесть сдавила виски.
Во всём и на всём - безнадёжность.
Наступит ли утро?
А он в Севастополе, вроде бы, повоевал,
служил на Кавказе, от вражеской пули не бегал,
и, кажется, много на свете всего повидал,
и кое о чём любопытному миру поведал.
Роман написал, одолел его, кажется - смог.
Заявку свою на бессмертие. Или - пустое?
Свеча на столе - это тоже, всё тот же намёк:
что всё испарится, истает,
как сердце - изноет...
Откуда такое? Куда мы - под вопли: "Вперёд!"
Зачем? - если Время - и перетолчёт, и обуглит.
Он молится Богу - но сверху ответа не ждёт.
Вопросы остры, а ответы безмолвно-округлы.
Бояться чего? При свече, у живого огня,
в гостинице...
Что, настигая, так давит его и тревожит?
И чудится - Смерть из угла отвечает:
- Меня.
Я - тут...
И когтями мороз продирает по коже.
Ужели безумие мозг поразило его?
Ведь всё хорошо -
и причин для волненья не видно.
Но как это можно:
ты дышишь, и вдруг - ничего...
Квадратный абсурд... И беспомощность мысли.
И - стыдно.
4.03.2001
БУЛАТ ОКУДЖАВА
Я запомнил поэта - поющим.
Черный аист московский - пел.
Постаревший, но не сдающий,
пел своё, как никто не умел!
И негромкий, летя через пропасть,
не на шуме - на шелесте крыл -
до сердец проникающий голос
в них незримое что-то творил.
Отступала бездушная Вечность,
и Надежда - живою рукой
лба касалась, явив человечность,
и вдали обещая покой
и певцу, и набитому залу,
превращенному в зренье и слух.
Много, много России сказал он,
песнопевчески-мыслящий Дух!
Горько мне, что уже не увижу,
молча рядышком не постою.
Прикрываю глаза и слышу:
- Приходите, я нынче спою...
1965-2000
* * *
Торопыга, резвый попрыгун,
знаменосец, говорун, затейник,
пробует коснуться тонких струн,
говорит, что тоже - современник.
Но слова, как рота на смотру,
гаркают в ответ привычно, браво,
или молча стынут на ветру,
ждут - налево топать, иль направо.
24.12.1999
* * *
Я от поколенья своего
откололся рано, ибо помнил
лермонтовский, горестный упрёк
навсегда и всем...
Когда мы стали
старичьём бессильным и недужным,
я своих ровесников жалею
и взываю:
- Господи, прости
нам гордыню нашу и упорство
в заблужденьях, нашу лень и праздность,
тягу к поученьям глуповатым,
нашу слепоту и глухоту...
Мы других не лучше и не хуже.
Время - молодым - творить и строить
лучше нас, талантливей, надёжней...
Лишь бы мир в конец не обезумел
и под вой сирен - не полыхнул.
1.06.1999
* * *
Взглядом молодого дикаря
вглядываюсь в утро декабря,
в облака, в роскошный белый снег:
- Что нам скажешь, ХХI-й век?
30.12.1999
ПРЕДЧУВСТВИЕ
Обгоняющий звук - настигает без рёва и воя.
Иглоястреба щучьего неуследимая тень
над землей изощренно преследует
всё мало-мальски живое,
из межзвёздных провалов
ныряя в запуганный день.
Раскалённые сопла
ревущий огонь изрыгают,
Микросхемы считают
милионные доли секунд.
А в песочницах дети,
как в прошлых столетьях играют,
и по радио - милые, старые песни поют...
2.01.2001
* * *
Мы были разными -
одни искали истину
в глубинах знания, в законах бытия,
другие - в оговорках, тех, единственных,
в которых, чудилось, сказались ты и я.
Но было общим - молодости время,
и общими казались нам пути,
которыми мы шли, летели, рея,
считая, что победа впереди.
Увы, побед на свете не бывает.
Не знают этого - лишь глупые юнцы.
Вотще душа на вечность уповает.
И там не сходятся начала и концы.
8.10.2000
* * *
- Акакий Акакиевич, милейший,
помилуйте, как же это возможно,
вы - и вдруг сочинение Ваше,
напечатанное нынче в газете!
- Вы прочли? Ну что ж, я решился
не сразу, я долго сей шаг обдумывал...
Но литераторы утверждают,
что вышли все из моей шинели.
- Ну, о шинели не будем больше.
Вопрос серьёзней, если вглядеться.
Вы затронули вдруг основы,
а это, согласитесь, чревато...
- Я понимаю...
- Да нет, пожалуй.
Судя по Вашему сочиненью,
весьма сомнительные сужденья
свили гнёзда в Вашем сознанье.
Образование власть дала Вам,
комсомол, как умел, воспитывал...
(Помните? - "Не хочешь - заставим!")
А вы тайком учились другому...
Нет, это, батенька, недопустимо!
- Помилуйте, Ваше превосходительство,
у нас на дворе - демократия, время
свободы печати и прав человека...
- Вы правы, Акакий, я всё понимаю,
но нам придётся с Вами расстаться.
Вынужден Вас огорчить, милейший,
Вы подпали под сокращенье...
…Лично я был Вами доволен -
и трудолюбием и поведеньем.
Но есть обстоятельства, где мы сами
бессильны... И эта Ваша статья
Вам повредила...
Но хватит об этом.
Будет лучше - предупреждаю -
Вам - по собственному желанью...
- С правом - до дыр доносить шинель?
- Экий Вы острослов, Акакий!
Разве я - разбойник полночный?
Кто же может лишить Вас права,
данного самим Николай Васильичем!
- Я ещё напишу об этом.
- Не сомневаюсь. Пишите. Может -
в этом Ваше предназначенье,
как нынче принято говорить...
19.01.2000
* * *
О.Чухонцеву
И всё, что для другого - только хлам,
лесной сучок и камешек с дороги,
страничка из журнала, пополам
когда-то сложенная...
(Там - скупые строки
стиха созвучного: " и будет невдомёк,
что я один, но я не одинок.")
Тут - зимний берег оживёт во мне,
сквозь звоны, шорохи,
шуршанье ломкой кромки
залива -
разговор доверчивый, негромкий....
И та же лампа, тоже на стене…
Всё живо памятью о том или об этом,
и связывает дом и душу с белым светом.
4.12.2000
* * *
Вячеславу Баширову
Поэзией увлечься, перерыть
сто тысяч книг, и научиться многому.
Уехать в край другой, и вдруг решить
что не туда пошёл, не той дорогою.
Заняться делом - заново, с нуля,
с простейшей азбуки,
не мальчиком, но мужем.
И новой высоты достичь, шутя…
Для этого талант немалый нужен.
Но кто искусством волновать сердца
овладевал, и вдруг - другим занялся,
каким бы путь его успешным ни казался,
жалеть о Слове будет до конца.
29.11.2001
* * *
Ночь-собеседница, полная тайны,
неисчислимых сверкающих звёзд,
весть из глубин своих черных подай мне,
знак, объясни вековечный вопрос,
душу смущающий, успокоенье
и понимание в сердце пролей.
Кто мы? Откуда? Куда - поколенья
движутся мимо берёз, тополей,
не постигая великого смысла,
не обретая себя до конца,
шелест надежд осыпая, как листья,
в поиске вечном Любви и Творца...
1999
* * *
Как же вы, владимирские храмы,
выстояли, как убереглись
среди волн насилия и срама -
белизною, устремленьем ввысь.
Как лихие люди ни старались,
не хватило духа - победить.
Ни истмат, ни даже мат.анализ
этого не могут объяснить.
Может - станет ясно в домовине -
предки не бездействуют, но - бдят.
Помогают... Потому доныне -
всюду торжествует просто мат.
20.02.2001
* * *
Во что мы только ни верили -
каких ни творили идолов,
согласно веяньям времени,
веленьям вождей и МИДа.
Верили - в электричество,
и в Разум наш коллективный,
в качество и в количество,
в направленный, кумулятивный
снаряд, броню прожигающий,
и в прочность своей брони...
И - в Бомбу...
Куда, куда ещё?
Помилуй Бог, сохрани...
20.02.2001
* * *
Колокол - устройство непростое
чаша, опрокинутая вниз,
полная безмолвия, покоя...
Но язык коснулся - даль и близь
гулом переполнились, качнулись,
и поплыли, как благая весть
по весенним руслам тесных улиц,
окликая всех, пока мы здесь,
в этом мире – о другом напомнить,
о высоком, горнем – без словес,
звоном, непонятной мощи полным,
восходящим к музыке небес.
20.12.2001
* * *
А. А. Аникеенку.
Сыны гармонии - не истиной живут,
земным страстям, иллюзиям подвластны.
Но музыка спасает их, несчастных,
когда над ними - ангелы поют...
Они и сами до конца не сознают
глубин, провалов, взлётов и контрастов,
когда на плоскости полотен создают
виденья, отблески мелодии прекрасной.
Бессмысленен, ужасен русский бунт.
Но песня горняя –
не может быть напрасной.
9.12.2000
* * *
Сбываются пророчества - и то,
что молвил, уходя, мудрец седобородый,
и то, что малое дитя пролепетало,
смутив родню...
И в небесах - комета,
мерцающая над покровом снежным,
от нас уносит тайну роковую
последствий появленья своего.
Не врут поэты.
Даже многословье -
не грех:
всё лишнее сотрётся, испарится,
и может быть - останется строка,
исполненная смысла и значенья.
7.01.2002
* * *
Не мальчик я давно - усталый старец,
теряющий уверенность в движеньях,
поскольку время - веку перебило
крутой хребет, и новое настало
тысячелетие... Конечно, календарь
так относителен...
Но время входит в плоть,
и с нею, грешной, умирает в муках,
в людской недолгой памяти оставив
щепотку слов:
- Он - человеком был,
а значит - тоже ошибался, ушибался,
как все мы, кто ещё не кончил путь,
но ищет истину, спасение - в улыбке,
беспомощной, как все мы, на земле...
28.07.- 26.11.2000
* * *
Румяное небо заката
над светлой и тихой водой.
И поле овсяное схато,
и лес начинает листвой
сорить на грибные поляны,
опушки, дорожную грязь...
Рюкзак мой сегодня с грибами.
Устал я, но жизнь - удалась.
7.08.2000
* * *
Вилю Мустафину
О этот рокот в трубке телефонной,
сквозь ночь январскую,
морозный треск помех...
С другой планеты голос отдалённый,
волнующий, где всё - признанья, смех,
и радость, и застенчивость медвежья,
и властный рокот музыки стиха,
и просто - человеческая нежность
соратника, собрата, старика...
16.01.2002.
* * *
Не одиночество страшит
и не случайность
погибели –
пока ты связан с миром
осознанной работой русской речи,
её живым, божественным Глаголом,
всем космосом родного языка,
необъяснимой мощью и богатством
таящимся в поэзии российской,
пока под этим необъятным небом -
"жив будет хоть один пиит..."
21.12.2001
* * *
Великих книг немного.
О них слыхали все.
О них – светло и строго,
как утром, по росе,
когда впервые в школу
торопятся, бегут…
Пока бумагой жёваной
мозги нам не забьют.
27.12.2001
РАЗМЫШЛЕНИЯ У ЗАБОРА,
ВОЗЛЕ ПУСТОГО ПОЧТОВОГО ЯЩИКА
А много ль писем Пушкин получил
за жизнь свою, короткую такую?
И кто писал ему, кто - слышал, отличил
его в толпе певцов?
Я вспомнить не рискую -
каким известным он обязан именам -
Жуковский, Карамзин...
Они-то понимали –
как это нужно всем...
И перья окунали
в чернильницы.
И кони вдаль скакали,
и бубенцы бренчали здесь и там
почтовых троек удалых... Просторы
российские - тот звон ещё хранят,
и вторят им, поют, ревут, хрипят,
натужно воют, в гору ежели - моторы...
Но письма нынче дороги и редки.
Что делать - откровенней были предки
и не боялись написать - что думают.
И для бесед когда-то строили беседки.
6.12.2001
* * *
Алые отсветы, бархат знамен,
трубные всплески пронзительных звуков -
и преступления прошлых времен
кровь разжигают в артериях внуков...
Бравые парни, блестящий парад,
конь под суровым, как бог, генералом.
На середину равненье! И - в ад!
В пекло, где машут мечом - не оралом!
В пекло, где ядра и бомбы свистят,
землю и воздух смесили разрывы,
и к небесам твои кости летят,
путаясь в поисках общей могилы.
Нечеловеческий вопль: "За Росси..."
Дух, растворившийся в пламени, в гари.
Господи, душу - прости и спаси,
ту, что отшибло при страшном ударе.
Вечная память и вечный огонь -
ненасытимая, горькая вечность...
Слез материнских и вдовьих не тронь.
Им не поверить в твою человечность.
1.02.2001
* * *
Ах, карьера! Не успев начаться,
кончилась... А мне и горя мало!
"Тот, кто научился подчиняться -
может смело метить в генералы."
Я явил совсем иную смелость -
улыбнуться всем и выйти в двери.
В генералы – как-то не хотелось,
смысла я не находил в карьере.
В праведность устава не поверил,
и приказы - обсуждал в курилке...
Знал самозабвение тетери -
сладкое, до теплоты в затылке!
Знал иную власть - над полным залом,
слушающим трепетное слово...
Скучно быть, наверно, генералом -
даже самым умным и толковым.
Мне приятней - в поле быть былинкой,
колоском, российским добрым ветром,
моцартовски-лёгкой сонатинкой,
соловьино-лягушачьим бредом.
21.02.2001
* * *
Памяти поэта Георгия Сушко
Маленького, щуплого - в подъезде,
возле лифта - ждали... Били. Долго,
профессионально... Он кричал,
но никто, конечно, не решился
выскочить на помощь из-за двери.
Сделав дело, бросили лежащего,
чуть живого, и ушли поспешно...
Он не знал, что это называется
у подонков словом "профилактика".
Но, превозмогая боль, подумал:
"Значит - всё же действуют стихи..."
26.07.2000
* * *
За коляской хожу, как за плугом...
Инна Лимонова
Как непросто - двух парней поднять,
научить всему, поставить на ноги,
горький лепет выслушать, понять,
разделить и окрики, и пряники.
И большой беды не миновать,
и понять пытаться:
- Как же это? -
Мать убийцы сына,
тоже - мать,
а совсем другой бедой задета...
24.12.1999
* * *
Валерию Трофимову
В том городе помнят о нас, не забыли.
Мы ночь напролёт о стихах говорили,
читали и спорили ночь напролёт,
пытаясь понять: недолёт, перелёт?
Всё было на равных, по-честному было.
Угрюмая зависть нам глаз не слепила,
мы много смеялись, а юмор - лекарство
прекрасное от нелюбви и коварства.
Но время пришло - и закончились споры
полночные наши... Иные просторы
нас вдаль поманили - и мы разлетелись,
не веря и веруя - в Бога и в ересь,
в грядущее Солнце над старой Казанью,
и в братство, и в местное правописанье
всемирно-волшебного слова Свобода,
чреватое новым обманом народа,
которому все наши споры - до фени:
что - песни,
когда вздорожали пельмени!
17.01.2002
* * *
Тревожное глухое ожиданье
несбывшегося - зряшное занятье.
Садись с утра к столу и совершенствуй
"плоды любимых дум..." -
трудись, исследуй -
как время, проникающее в нас,
в глубинах наших, как в пещерах, оставляет
свои натёки, сталактиты и кристаллы,
и - испаряется...
Ты думаешь, что ты -
его хозяин? Извини, подвинься!
Неуловимое - оно проходит сквозь
сосуды, клетки, тайно изменяя
структуру их и сущность.
Мы - другие,
и может, потому принять не в силах
ни новых песен с ритмом мотопомпы,
ни ужасающе бесстыдных и убогих
жаргонов нынешних...
А это значит - старость
пришла и в руку сунула клюку.
6.12.2001
* * *
Если тучу называют тучкой -
туча тает, в облаках теряясь.
Все болезни детские - "растучкой"
бабка называла, полагаясь
в основном - на то, что мир - премудро
сотворён, и в нём не всё понятно,
но осилишь ночь - наступит утро,
даже если есть на солнце пятна!
И крутилась двигателем вечным,
занята домашними трудами -
обеспечить всех теплом сердечным,
щами, рубашонками, хлебами...
И когда родную хоронили -
поняли, как солнца убывают...
Куст сирени на её могиле
вырос.
В нём - жар-птицы расцветают!
6.03.2001
* * *
И дождь, сквозь сон шуршащий по стеклу
сквозь эту бездну - что тебе нашепчет
нашелестит – узнать я не смогу,
и не смогу шагнуть тебе навстречу,
последней горечью и тьмою отделен
отторгнут окончательно от мира,
чьей музыкой я был пленён с пелён
и трепетал, когда звучала Лира,
как дождь сквозь сон...
1.07.2001
* * *
И струится тропа соловьиная,
и сквозит, словно тайный свет,
исчезающе-необъяснимое,
то, чему и названия нет.
Подступает, как сумерки поздние,
то глубинное, что роднит
тишину – с полночными звёздами,
незабудку, звезду, родник..
Страшно ветку задеть нечаянно –
вдруг звезда разлетится в прах,
и погаснет свеченье, звучание,
сокровенное, изначальное,
полусвет-полутьма в глазах…
Только с преданностью собачьей
Вслед за нами бежит луна,
и тропа музыкально-прозрачна,
как ручей – до песчинки, до дна.
Май 1971
СТАРЫЙ ПОЭТ
Почеркушки, дневники, заметки,
хлам, прозренья, шутки, эпиграммы -
всё опубликовано, открыто
любопытству публики всеядной...
Критика то хвалит, то ужалит,
но его стихи - живут, мерцают
потаённым светом, как звездáми -
медленно густеющая ночь.
Он ушёл, своё предназначенье
до конца исполнив.
Куст сирени
над его могилой - соловьями
облюбован, и они - поют...
31.07.2000
* * *
- Заботы смертных о бессмертии...
- Иди ты!
Нашёл о чём сегодня лепетать...
- Да всё понятно - мумии, Египты,
и в Царстве мертвых фараонам -
благодать!
- В Египты нынче ездить смысла нету.
Купите камеру, японской мысли шик! -
Оставьте детям - видеокассету,
и будете – живее всех живых...
Запечатлеете улыбку половины,
детей своих восторженных глаза...
- Заботы смертных о бессмертии – наивны,
но перед ними устоять нельзя.
Ведь в каждом – с неизменностью закона,
пред лужей и любым подобием зеркал -
живёт, всесильный "комплекс фараона",
как наш Булат , шутя, его назвал.
Он торжествует - от фаюмского портрета,
до фотографий в рамочке, в избе...
И не о том ли Гёте: "Больше света!" -
в прощальный миг шептал на канапе.
(Как будто опасался, что "не выйдет",
при жизни - всячески уже запечатлён!)
Заботы смертных о посмертном виде –
забавны в общем-то...
- Нет, комплекс - не при чём.
А попросту - душа затосковала,
сходя в неведомое - в Тáртар иль Аид,
под своды, где, понятно, свету мало,
и вряд ли греет - то, что знаменит...
2 марта 2002
* * *
В колодце памяти - сквозь сумрак ледяной,
сквозь время - лица дорогие проступают,
друг другу место уступают, тают,
уходят в глубь, где навсегда со мной.
Их голосов живое эхо - окликает
меня везде. Я всюду - не один.
И цепь с ведром в глубины увлекает,
где свет звезды дрожит, неуследим.
9.03.2001
* * *
Я только начинаю видеть
как это гибельно - стихи...
Е.Беляева-Чернышева
Ты знаешь - что тебе сулит
путь, изломавший столько судеб,
душа заранее болит:
он и к тебе суровым будет,
ты это чувствуешь.
Но в даль,
ещё укрытую туманом,
идёшь, сомненья и печаль
оставив дома, папе с мамой...
3.03.2000
* * *
Узорочье, морозная морока,
в кристальных иглах - света торжество,
сияние, и ожиданье срока,
когда грядёт, свершится Рождество.
Всё в эти дни - томление и тайна,
незнание, что - сбудется к утру,
но сердцу мил и трепет ожиданья,
и смех, и погружённость в суету.
15.02.2001
* * *
Понедельник чистый, небо чистое,
и мороз, и солнце на снегах,
и предощущенья свет таинственный,
что недаром день пройдёт - в трудах.
И тебе откроется крупица
знания о жизни и любви.
Звонко цвинькнет за окном синица.
В мае ей ответят соловьи.
26.02.2001
* * *
Слово странно - от страны, наверное,
происходит... Остранённость жизни,
вся её фантастика в России -
как нигде, наверное, цветёт.
Гоголь первым распознал на Невском
важный нос майора Ковалёва.
Нынче - время твердых подбородков.
Эталон всё тот же - Бонапарт...
19.04.2000
* * *
Мне не найти в стране воспоминаний
того, о чём вздыхают все подряд.
Я знал как быстро проникает в ткани
самодовольной власти тонкий яд.
Немногие в те годы сохранили
свой ясный ум, достоинство и честь.
Не верьте тем, кто так легко забыли
былую горечь, проклиная - то, что есть…
11.06.2000
* * *
Я у костра сижу над речкою всесветной,
брожу по бережку…
- Харон, где транспорт твой?
А под ногой в ответ поскрипывает светлый
и плотный кварцевый песок береговой,
как те уключины...
1.10.2000