Тысячелистник - сайт памяти Николая Николаевича Беляева (1937-2016), поэта Татарстана

Помню. Слышу. Люблю. I

Вместо аннотации:

Николай Беляев – поэт. Этим, собственно, всё и сказано…

Родился в 1937 году в Ярославле, откуда в 1941-м был увезен в эвакуацию в Саратов. После войны – оказался в Казани, где окончил школу, затем - университет. Став геологом-геофизиком, много ездил по стране со всевозможными экспедициями, менял специальности, работал и инженером-конструктором по нефтяной автоматике, и ассистентом кинооператора на телевидении, и, не будучи журналистом, работал литсотрудником в молодежной газете.

С 1969 года – член Союза писателей СССР, в 1975 г. закончил Высшие литературные курсы, ныне – член Союза российских писателей.

Его имя достаточно хорошо известно в наших нынешних «литературных кругах», но в настоящее время он предпочёл уединиться для работы в сельской местности. С 1992 года живёт в селе Ворша Владимирской области. Автор десятка поэтических сборников, изданных в разные годы в Казани, Москве, Красноярске и в Набережных Челнах. Известен и как переводчик татарской и латышской поэзии. За последние годы его стихи не раз публиковались в журналах «Дружба народов», «День и ночь», «Казань», «Идель», в альманахах «Владимир», «Аргамак» и др. В основе его миропонимания лежат общечеловеческие ценности, любовь к людям, внимательное и бережное отношение к Природе.

О его творчестве в разные годы хорошо, добро отзывались многие известные поэты, критики и литературоведы. Вот что написал, например, обозреватель журнала «Октябрь» и «Литературной газеты» Александр Яковлев об одной из последних книг автора:

«Современники не без оснований относятся к поэтическим книгам с недоверием. Не сразу различишь, кто перед тобой: поэт, для которого стихи – дело жизни, или стихотворец, избравший кажущуюся самой доступной форму самовыражения. Стихотворения Николая Беляева – редкий в наши дни пример согласия слова и человеческого сердца, этого тихого диалога, на котором изначально строилась русская поэзия».

I.

* * *

Вот досада! - случайное Слово - долго катится, как номерок, из ладошки твоей на концерте ускользнув... Уничтоженный - взмок ты под взглядами публики строгой: ты себя обнаружил, пропал... Для чего ты расстался с берлогой? Там - так сладко ты зиму проспал... Но - спасёт тебя Музыка - гения вдохновенный и властный смычок: - Выше! - Выше нельзя... - Тем не менее... - Выше! Можно, сверчок-старичок!
2000-2001

* * *

Здесь всё другое - плавные, как вздохи, холмы равнины русской, перелески, дубы могучие и бронзовые сосны, вершинами средь белых облаков гуляющие... Эта часть России зовётся издавна владимирским опольем и красотой своей известна миру, хотя повсюду - красота своя. Мне здесь спокойно будет - близ дороги, бегущей в Нижний, на Казань, на Вятку, через Урал, Сибирь - до океана... Но я в России, на её земле. Я сделал выбор. Я домой вернулся. И никуда отсюда не уеду. Мне здесь отныне - жить, дышать, работать.... Всё остальное - домыслы, враньё.
1992-2001

* * *

Как поле свежевспаханное - вдруг волнует, будит в человеке что-то забытое... Как, разбивая камень, геолог смотрит на излом искристый, свежий, так Слово, поворачивая, ищут - какой блеснёт оно невидимою гранью, оттенком мыслящим, началом музыкальным, издревле в нём бытующею Тайной.
5.05. 2001

* * *

Те - ушли, а те - забронзовели, не насытясь бренностью земной. Споры стихли, песни отзвенели, молодость осталась за спиной. Но ещё горит, горит в тумане тот вечерний молодой костёр, сотоварищ всех твоих скитаний, чьё тепло - ты чуешь до сих пор.
4.10.2000

* * *

Всё, что казалось чем-то важным ещё недавно - Время сметает уверенно равнодушной рукой. Речки синее зеркало отражает исправно, точно и достоверно всё, что живёт над рекой. Всё, что над ней склоняется, шелестит и качается, отцветает, стареет, осыпает листву, всё, что плывёт, круглится, мимо летит случайно, облако или птица... Всё, как сон наяву, длится... Но что есть облако - речка понять не в силах, не знает - о чём, вздыхая, думает человек, о чём печалится ива, лодочки-листья роняя в закатную светлую воду, в её вековечный бег...
25.07.2000

* * *

Грешники, ну что мы понимаем - в чём мы правы, виноваты в чём? Мы живём, актёрствуем, играем, говорим, что родину плечом подпираем... А когда недужим - думаем ночами до зари: Родина - она не вся снаружи, есть и то, что ты сберёг внутри.
27.11.2001

* * *

Что ж, у слабеющего зрения - свои негаданные плюсы: всё обобщенней впечатление, и мелкого не видно гнуса. Понятен, ясен путь единственный, целенаправленность служения, и то, что ты считаешь истиной - достойно спора, обсуждения.
15.02.2001

* * *

За чертой, за гранью, за порогом бедности - а ничего, живём! Скажем - в чём виновны перед Богом, как предстанем перед ним живьём, если есть он - милосердный, мудрый, знающий - что следует прощать тем, кто шёл своей дорогой трудной и при том сумел не отощать.
2.12.1999

* * *

И сопка - как облако - это багульник цветёт. И розово-красная сопка (позднее!) - от спелой брусники. Оранжевых лиственниц пламя - и осень их краску метёт на белые снеги... Во всём - проявленье великой премудрости - заданный, видимо, точный наклон земного вращения, сменосезонная тайна, неведомый людям экватора славный закон, волнующий и удивляющий нас – чрезвычайно… Спасибо, что вертишься, день чередуя и ночь, спасибо за эти рассветы твои и закаты, За то, что мне выразить всю благодарность - невмочь, уже забывая скитания, координаты...
1966-1976-2001

* * *

Где-то лавины шумят... Ю.Визбор Тепло, идущее от сердца человека, согрело песню - редкостный цветок, и он расцвёл среди камней холодных, среди мужчин, штурмующих вершины, и полетела песня по стране, рассказывать о том, что повидала. Не надо было ей ни документов, ни виз, ни пограничных деклараций. Она жила - улыбкой на лице и памятью о добром человеке, сложившем песню просто так, а может – она сама просилась: "Отогрей..." Все видели: стоят у печки лыжи. Всем было хорошо, но все устали и спать легли. А он услышал дальней лавины шум... И песню написал.
29.07.2000

* * *

Кто знает - что прячут, скрывают глубины народного духа, и есть ли он - дух? Мы сами во всех своих бедах повинны, и в том, что дарованный пламень - потух. Лечись, Прометей, патентованным средством от боли, прикован к чеченской скале. Как быть с родовым, человечьим наследством - с мечтою, что сбудется мир на земле?
12.01.2001

* * *

По лесам бродить с краюхой хлеба, да с корзинкой в старом рюкзаке... В поле выйти и увидеть небо, и своё село невдалеке - с белым храмом, стройной колокольней, речкой, полной белых облаков... Заглядишься, и вздохнёшь невольно: -Нет, какая музыка! - без слов...
16.12.2000
БАРЫШНЯ-КРЕСТЬЯНКА Барышня вольна - забавы ради, любопытство утолить спеша, в лапоточках бегать по прохладе в рощу, где "предмет" её, кружа, на неё наткнётся... И начнётся Вечный и пленительный рассказ о любви, о том, как удаётся маленькими хитростями нас всемогущей музыкой наполнить, той, для коей нет земных преград... Пушкин знал - о чём душе напомнить, зная всё, и в чём-то виноват сам перед людьми, перед эпохой, всё-таки не зря, необъясним, ликовал, себе в ладоши хлопал: - Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!
12.11.1999

* * *

Е. Н. Беляевой Не пробился я, не дозвонился до тебя. Выходит - виноват. Не поздравил, сдался, отступился, как когда-то, много лет назад. Что ж, налью настойки золотистой тридцать грамм - за то, чтоб у тебя было всё тип-топ, как говорится. чтобы гости, рюмками звеня, одобряли, улыбаясь, тосты, чтоб ангел твой - спокоен, чист, сверху, видя - как тебе непросто - знал: ему не надо падать вниз.
29.11.1999

* * *

Чей это голос? - далёкий, неспешный, песню заводит о жизни нездешней, о Гималаях, о Шамбале вечной, где под цветущею вишней-черешней старый Учитель, на стульчике сидя, просто блаженствует, слушая пенье малой пичуги невзрачного вида, чей голосок для него - откровенье, знак или повод для новых открытий, ключ, отмыкающий некую дверцу, из лабиринта раздумий, событий, путь - к мировому, всеобщему Сердцу...
29.06.2000

К ВОПРОСУ О СНОВИДЕНИЯХ

Один царёв кабак – тот не смыкает глаз… И штоф с очищенной всей пятернёй сжимая, Лбом в полюс упершись, а пятками в Кавказ, Спит непробудным сном отчизна Русь святая! Иван Тургенев Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой! В.Брюсов

1

Технология навевания золотого российского сна не имеет пока названия, и не всем до конца ясна, но срабатывает отлично: люди порознь и в унисон спят, вкушая один, привычный, до деталей продуманный сон. В нём реальность и фантасмагория образуют единый сплав, все чудесные свойства которого вы поймёте, чуток поспав...

2

Когда реальность непонятна, отвратна, вроде - есть резон - весь мир (что маловероятно) повергнуть в выдуманный сон. Чтоб все - проспали час свой звёздный, проспали жизнь, проспали век... Всё так. Но если уж серьёзно, не зря другой - другое рек: что все прозреют рано или поздно - ведь "должен, наконец, проснуться человек!"
26.12.1999

* * *

Загнан зверь, видать одно осталось: старый волк зубами ловит плеть. Подступила, обступила старость. В гору не уйти, не одолеть... Но в глазах - неистовое пламя, тот, последний, яростный огонь... Всадник из седла летит на камни. В страхе - в гору мчится легкий конь!
5.01.2001

* * *

Всё на свете переплетено, как стена травы июльской летом. Вера и безверие - одно, только мы всю жизнь молчим об этом. Наши травы - буйны и тихи, взвихрены, запутаны, цветисты, и тонки, и словно лопухи - так живучи и огромнолисты! Будь по-муравьиному упрям, избранной тропе своей доверься, и увидишь - воссияет храм, тот, который ты построил в сердце. Нет интима чище и светлей долгих молчаливых разговоров с тем, кто выше, праведней, мудрей, и ведет нас до последних дней за пределы, в мир иных просторов!
2000

* * *

Что мы знаем о тайне тайн - о могуществе вечной страсти? Разум - нам для смирения дан. Но ему не смирить океан, ураганы - у нас не во власти. И старинный, как прежде, звучит в небесах - к небесам обращенный, хор, в котором мы слиты в ночи самой дикой и черной: - Усмири наши страсти, Господь! Просветли наши очи и души, обуздай нашу грешную плоть... - Нет! Не верь, и лукавых - не слушай!
14.01.2001

* * *

Р.Солнцеву Не стихают ветры в мире заоконном. Жизнь непредсказуема. Молодость - права. Как волнуют всполохи гроз над крышей дома - нам знакомо, кажется, но всегда - нова эта новость - самая свежая и вольная, неопровержимая, как весны приход. И отступит за спину старость малохольная, и в тайгу сибирскую хоть на миг вернёт. Где гребут ветвями, стонут под покровом ночи - (словно демонам, тем, глухонемым!) - де-ревут деревья деревянным рёвом, древним и могучим, родовым.
11.05.1999

* * *

С.Малышеву Каким лиловатым цветом березы сквозят... Не то... Кроме тебя - об этом не напишет никто?! Брось, это видит каждый. И каждый может сказать, не склонный к писчебумажной страсти - чистописать... А то, что ты знаешь действительно - по сути - так нелегко, так неподъёмно-губительно, упрятано так глубоко, что не понять случайному взгляду - в каком словце, проступила нечаянно вся боль на твоём лице.
27.02.2001

* * *

Солоухин в мужика играл, окал - пуще Алексей Максимыча, ёрничал пред нами, молодыми, рёк всерьёз, с апломбом, не шутя: - Чтобы написать стихотворенье, я, как плотник, или лучше - столяр, я беру бревно своих эмоций, распилю его сперва на доски, а из них уж выкрою что нужно - лавку или, скажем, табуретку... Или - разверну я полотно жизни, мною прожитой, и вижу: тут квадратик - на стишок я вырезал, там - побольше - я расказец выкроил, ну а дальше и совсем большая в полотне дырища - повестуха... Слушал я все эти откровенья и дивился: неужели он мог когда-то нравиться - стихами, прозой о владимирских просёлках... Я с бревном своих эмоций сладил - промолчал... Но понял, что в поэзии плотничий подход преобладает. И никто не застрахован, в общем-то от сего повального греха.
1973-2001

* * *

А.Городницкому До царя далеко, как до Бога, да не лучше и рядом с царём: надо кланяться, лгать, что дорога оптимальна, по коей идём... Лучше сгинуть в российской глубинке, стать отшельником, лесовиком, землянике, чернике, бруснике отдавая в охотку поклон. И обдумывать думы неспешно, и уверенно летописать - как в чащобе хихикает леший, страхолюдый - ни в сказке сказать!
28.11.2001

* * *

Засиженные мухами старинные портреты трудами кропотливыми приводят в прежний вид, и смотрят в нас ушедшие, как будто ждут ответа: "Что мы такое - люди? Чем век наш знаменит?" Сбылись ли предсказания, мечты, надежды, чаянья, завещанные лучшими? Иль всё - одно враньё? Прекраснодушных мальчиков наивные писания... А над Россией - тучами - всё то же вороньё...
21.02.2000

* * *

Ты помнишь, как из тьмы былого, едва закутана в атлас, с портрета Рокотова снова смотрела Струйская на нас... Николай Заболоцкий Восемнадцать раз рожать детей от тирана, мужа-виршеплёта, мучившего крепостных людей… Бред, больной истории работа. Пензенская Клио сберегла и тома с обрезом золочёным, и рассказы - как велись дела, как вершился суд над обреченным... Этого у Рокотова нет. Есть начало - молодость и тайна, полный дивной прелести портрет, уцелевший явно не случайно. Действует на всех, кто жив и зряч то, что выше общей жажды плотской - та полуулыбка-полуплач, от которой дрогнул Заболоцкий. Эти, им воспетые глаза - горечь знанья и победа света, то, чего не ощутить нельзя, объяснить - слабо перо поэта. Зная всё, не зная ничего, вглядываясь, думаем, робеем... Два столетья смотрим на неё. И жалеем, и благоговеем.
1999-2001

ГЛИНКА. ПРОЩАНИЕ

Колокола гудят над снежною дорогой. Гремят бубенчики, рассыпчат мелкий звон. Россия... Слова тихого не трогай - она опять представится берлогой, навеки погруженной в тяжкий сон. Власть занята собой - поболее артиста... Спесива знать. И в нищете народ зависимый - ни Моцарта, ни Листа, ни италийских опер не поёт. Но музыка - живёт и в нём, забитом, в напевах горестных, в частушках озорных. Она искрится снегом под копытом, бытует шире, чем духовный стих. Он этой музыкой был с детства переполнен и русской оперой - Сусанину воздал. "Жизнь за царя"... (Царь сделал вид, что понял жест верноподанного... ) Хватит - он устал! Вперед, ямщик! В Германию! И дальше! Он не вернётся в мерзлый Петербург. Душа болит, как от скрипичной фальши. Гремит бубенчиков сыпучий, мелкий звук.
6.02.2001

НА ПЕПЕЛИЩЕ

Как в те годы в Премухине спорили, трактовали и Фихте и Гегеля, как примерами древней Истории щеголяли тверские Онегины... Как певали сестрицы Бакунины, как влюблялись Станкевич, Белинский и Тургенев под здешними лунами! (А Мишель ревновал их по-свински!) И когда - зови непременно, мол, всех к обеду! - они возмущались: "- Как обед? - если все мы с проблемою Бога - всё еще не разобрались?" Пировали, дружили и вздорили, ради Вечного (что им - минута!) и страдали, и заново спорили, и мечтали достичь Абсолюта. Ах, не знали и сами - о чём они, как в тумане - не видится многое. И не в Гегеля стрелы точеные полетят, а в родимого Гоголя. Лучше б в черта летела чернильница, что поила перо и бессонницу! Кто же знал, что анархия - выльется в атаманско-махновскую вольницу! Что Россия любого мыслителя наизнанку вывернет шумно: "Всё разумное - недействительно, всё действительное - неразумно!" Гегель вздрогнет в гробу и поморщится: "Это вопли бессмыслицы, бунта, это - логика для заговорщиков, цель её нечиста и преступна!" Не услышим, поскольку не ведаем - чем чреваты благие намерения, и какими грядущими бедами нам аукнется Слово со временем. Пруд затянет зеленою ряскою, старый дом постепенно разрушится, опустеет гнездовье дворянское, запаршивеет и обездушится... Лишь речушка Овстуга, сонная, только ивы, коряво-горбатые... И как перст в небеса - колоколенка, указует нам, непонятливым...
19.11.2001

* * *

Плешивый щеголь, враг труда, Нечаянно пригретый славой Над нами царствовал тогда... А.С.Пушкин Чехарда правителей российских бородатых, лысых, волосатых... Письма их, реляции, записки - источают стойкий трупный запах тайных государственных архивов, дышащих тревогой и отравой... Как ты это выдержала, Клио, или это - называют славой? Самозванцы из пригретых ею (все - всегда - нечаянно, непрочно!) наглотались дымного елея, ухмыляясь жадно и порочно. Все - клялись Россией и народом, все - во благо Родины старались. Каялись - уже перед уходом, что грешили, что проворовались, что зазря лишили жизни многих, из людей вытягивая жилы, не щадя ни сирых, ни убогих, толпы уводя с собой в могилы... Что от них осталось? Их портреты лживые, мундиры их и платья... Да на середину - через Лету - от живых и неживых - проклятья...
24.02.2001

"АРЗАМАССКИЙ УЖАС" ЛЬВА ТОЛСТОГО

И этот ушёл, а недавно не стало того... И те, кто за окнами - тоже однажды исчезнут. Всё так. Беспощадный закон не щадит никого, И спор бесполезен со "всепоглощающей бездной". Квадратная комната, приступ квадратной тоски. Квадратного ужаса, мрака, слепого абсурда. Огромная, страшная тяжесть сдавила виски. Во всём и на всём - безнадёжность. Наступит ли утро? А он в Севастополе, вроде бы, повоевал, служил на Кавказе, от вражеской пули не бегал, и, кажется, много на свете всего повидал, и кое о чём любопытному миру поведал. Роман написал, одолел его, кажется - смог. Заявку свою на бессмертие. Или - пустое? Свеча на столе - это тоже, всё тот же намёк: что всё испарится, истает, как сердце - изноет... Откуда такое? Куда мы - под вопли: "Вперёд!" Зачем? - если Время - и перетолчёт, и обуглит. Он молится Богу - но сверху ответа не ждёт. Вопросы остры, а ответы безмолвно-округлы. Бояться чего? При свече, у живого огня, в гостинице... Что, настигая, так давит его и тревожит? И чудится - Смерть из угла отвечает: - Меня. Я - тут... И когтями мороз продирает по коже. Ужели безумие мозг поразило его? Ведь всё хорошо - и причин для волненья не видно. Но как это можно: ты дышишь, и вдруг - ничего... Квадратный абсурд... И беспомощность мысли. И - стыдно.
4.03.2001

БУЛАТ ОКУДЖАВА

Я запомнил поэта - поющим. Черный аист московский - пел. Постаревший, но не сдающий, пел своё, как никто не умел! И негромкий, летя через пропасть, не на шуме - на шелесте крыл - до сердец проникающий голос в них незримое что-то творил. Отступала бездушная Вечность, и Надежда - живою рукой лба касалась, явив человечность, и вдали обещая покой и певцу, и набитому залу, превращенному в зренье и слух. Много, много России сказал он, песнопевчески-мыслящий Дух! Горько мне, что уже не увижу, молча рядышком не постою. Прикрываю глаза и слышу: - Приходите, я нынче спою...
1965-2000

* * *

Торопыга, резвый попрыгун, знаменосец, говорун, затейник, пробует коснуться тонких струн, говорит, что тоже - современник. Но слова, как рота на смотру, гаркают в ответ привычно, браво, или молча стынут на ветру, ждут - налево топать, иль направо.
24.12.1999

* * *

Я от поколенья своего откололся рано, ибо помнил лермонтовский, горестный упрёк навсегда и всем... Когда мы стали старичьём бессильным и недужным, я своих ровесников жалею и взываю: - Господи, прости нам гордыню нашу и упорство в заблужденьях, нашу лень и праздность, тягу к поученьям глуповатым, нашу слепоту и глухоту... Мы других не лучше и не хуже. Время - молодым - творить и строить лучше нас, талантливей, надёжней... Лишь бы мир в конец не обезумел и под вой сирен - не полыхнул.
1.06.1999

* * *

Взглядом молодого дикаря вглядываюсь в утро декабря, в облака, в роскошный белый снег: - Что нам скажешь, ХХI-й век?
30.12.1999

ПРЕДЧУВСТВИЕ

Обгоняющий звук - настигает без рёва и воя. Иглоястреба щучьего неуследимая тень над землей изощренно преследует всё мало-мальски живое, из межзвёздных провалов ныряя в запуганный день. Раскалённые сопла ревущий огонь изрыгают, Микросхемы считают милионные доли секунд. А в песочницах дети, как в прошлых столетьях играют, и по радио - милые, старые песни поют...
2.01.2001

* * *

Мы были разными - одни искали истину в глубинах знания, в законах бытия, другие - в оговорках, тех, единственных, в которых, чудилось, сказались ты и я. Но было общим - молодости время, и общими казались нам пути, которыми мы шли, летели, рея, считая, что победа впереди. Увы, побед на свете не бывает. Не знают этого - лишь глупые юнцы. Вотще душа на вечность уповает. И там не сходятся начала и концы.
8.10.2000

* * *

- Акакий Акакиевич, милейший, помилуйте, как же это возможно, вы - и вдруг сочинение Ваше, напечатанное нынче в газете! - Вы прочли? Ну что ж, я решился не сразу, я долго сей шаг обдумывал... Но литераторы утверждают, что вышли все из моей шинели. - Ну, о шинели не будем больше. Вопрос серьёзней, если вглядеться. Вы затронули вдруг основы, а это, согласитесь, чревато... - Я понимаю... - Да нет, пожалуй. Судя по Вашему сочиненью, весьма сомнительные сужденья свили гнёзда в Вашем сознанье. Образование власть дала Вам, комсомол, как умел, воспитывал... (Помните? - "Не хочешь - заставим!") А вы тайком учились другому... Нет, это, батенька, недопустимо! - Помилуйте, Ваше превосходительство, у нас на дворе - демократия, время свободы печати и прав человека... - Вы правы, Акакий, я всё понимаю, но нам придётся с Вами расстаться. Вынужден Вас огорчить, милейший, Вы подпали под сокращенье... …Лично я был Вами доволен - и трудолюбием и поведеньем. Но есть обстоятельства, где мы сами бессильны... И эта Ваша статья Вам повредила... Но хватит об этом. Будет лучше - предупреждаю - Вам - по собственному желанью... - С правом - до дыр доносить шинель? - Экий Вы острослов, Акакий! Разве я - разбойник полночный? Кто же может лишить Вас права, данного самим Николай Васильичем! - Я ещё напишу об этом. - Не сомневаюсь. Пишите. Может - в этом Ваше предназначенье, как нынче принято говорить...
19.01.2000

* * *

О.Чухонцеву И всё, что для другого - только хлам, лесной сучок и камешек с дороги, страничка из журнала, пополам когда-то сложенная... (Там - скупые строки стиха созвучного: " и будет невдомёк, что я один, но я не одинок.") Тут - зимний берег оживёт во мне, сквозь звоны, шорохи, шуршанье ломкой кромки залива - разговор доверчивый, негромкий.... И та же лампа, тоже на стене… Всё живо памятью о том или об этом, и связывает дом и душу с белым светом.
4.12.2000

* * *

Вячеславу Баширову Поэзией увлечься, перерыть сто тысяч книг, и научиться многому. Уехать в край другой, и вдруг решить что не туда пошёл, не той дорогою. Заняться делом - заново, с нуля, с простейшей азбуки, не мальчиком, но мужем. И новой высоты достичь, шутя… Для этого талант немалый нужен. Но кто искусством волновать сердца овладевал, и вдруг - другим занялся, каким бы путь его успешным ни казался, жалеть о Слове будет до конца.
29.11.2001

* * *

Ночь-собеседница, полная тайны, неисчислимых сверкающих звёзд, весть из глубин своих черных подай мне, знак, объясни вековечный вопрос, душу смущающий, успокоенье и понимание в сердце пролей. Кто мы? Откуда? Куда - поколенья движутся мимо берёз, тополей, не постигая великого смысла, не обретая себя до конца, шелест надежд осыпая, как листья, в поиске вечном Любви и Творца...
1999

* * *

Как же вы, владимирские храмы, выстояли, как убереглись среди волн насилия и срама - белизною, устремленьем ввысь. Как лихие люди ни старались, не хватило духа - победить. Ни истмат, ни даже мат.анализ этого не могут объяснить. Может - станет ясно в домовине - предки не бездействуют, но - бдят. Помогают... Потому доныне - всюду торжествует просто мат.
20.02.2001

* * *

Во что мы только ни верили - каких ни творили идолов, согласно веяньям времени, веленьям вождей и МИДа. Верили - в электричество, и в Разум наш коллективный, в качество и в количество, в направленный, кумулятивный снаряд, броню прожигающий, и в прочность своей брони... И - в Бомбу... Куда, куда ещё? Помилуй Бог, сохрани...
20.02.2001

* * *

Колокол - устройство непростое чаша, опрокинутая вниз, полная безмолвия, покоя... Но язык коснулся - даль и близь гулом переполнились, качнулись, и поплыли, как благая весть по весенним руслам тесных улиц, окликая всех, пока мы здесь, в этом мире – о другом напомнить, о высоком, горнем – без словес, звоном, непонятной мощи полным, восходящим к музыке небес.
20.12.2001

* * *

А. А. Аникеенку. Сыны гармонии - не истиной живут, земным страстям, иллюзиям подвластны. Но музыка спасает их, несчастных, когда над ними - ангелы поют... Они и сами до конца не сознают глубин, провалов, взлётов и контрастов, когда на плоскости полотен создают виденья, отблески мелодии прекрасной. Бессмысленен, ужасен русский бунт. Но песня горняя – не может быть напрасной.
9.12.2000

* * *

Сбываются пророчества - и то, что молвил, уходя, мудрец седобородый, и то, что малое дитя пролепетало, смутив родню... И в небесах - комета, мерцающая над покровом снежным, от нас уносит тайну роковую последствий появленья своего. Не врут поэты. Даже многословье - не грех: всё лишнее сотрётся, испарится, и может быть - останется строка, исполненная смысла и значенья.
7.01.2002

* * *

Не мальчик я давно - усталый старец, теряющий уверенность в движеньях, поскольку время - веку перебило крутой хребет, и новое настало тысячелетие... Конечно, календарь так относителен... Но время входит в плоть, и с нею, грешной, умирает в муках, в людской недолгой памяти оставив щепотку слов: - Он - человеком был, а значит - тоже ошибался, ушибался, как все мы, кто ещё не кончил путь, но ищет истину, спасение - в улыбке, беспомощной, как все мы, на земле...
28.07.- 26.11.2000

* * *

Румяное небо заката над светлой и тихой водой. И поле овсяное схато, и лес начинает листвой сорить на грибные поляны, опушки, дорожную грязь... Рюкзак мой сегодня с грибами. Устал я, но жизнь - удалась.
7.08.2000

* * *

Вилю Мустафину О этот рокот в трубке телефонной, сквозь ночь январскую, морозный треск помех... С другой планеты голос отдалённый, волнующий, где всё - признанья, смех, и радость, и застенчивость медвежья, и властный рокот музыки стиха, и просто - человеческая нежность соратника, собрата, старика...
16.01.2002.

* * *

Не одиночество страшит и не случайность погибели – пока ты связан с миром осознанной работой русской речи, её живым, божественным Глаголом, всем космосом родного языка, необъяснимой мощью и богатством таящимся в поэзии российской, пока под этим необъятным небом - "жив будет хоть один пиит..."
21.12.2001

* * *

Великих книг немного. О них слыхали все. О них – светло и строго, как утром, по росе, когда впервые в школу торопятся, бегут… Пока бумагой жёваной мозги нам не забьют.
27.12.2001

РАЗМЫШЛЕНИЯ У ЗАБОРА,
ВОЗЛЕ ПУСТОГО ПОЧТОВОГО ЯЩИКА

А много ль писем Пушкин получил за жизнь свою, короткую такую? И кто писал ему, кто - слышал, отличил его в толпе певцов? Я вспомнить не рискую - каким известным он обязан именам - Жуковский, Карамзин... Они-то понимали – как это нужно всем... И перья окунали в чернильницы. И кони вдаль скакали, и бубенцы бренчали здесь и там почтовых троек удалых... Просторы российские - тот звон ещё хранят, и вторят им, поют, ревут, хрипят, натужно воют, в гору ежели - моторы... Но письма нынче дороги и редки. Что делать - откровенней были предки и не боялись написать - что думают. И для бесед когда-то строили беседки.
6.12.2001

* * *

Алые отсветы, бархат знамен, трубные всплески пронзительных звуков - и преступления прошлых времен кровь разжигают в артериях внуков... Бравые парни, блестящий парад, конь под суровым, как бог, генералом. На середину равненье! И - в ад! В пекло, где машут мечом - не оралом! В пекло, где ядра и бомбы свистят, землю и воздух смесили разрывы, и к небесам твои кости летят, путаясь в поисках общей могилы. Нечеловеческий вопль: "За Росси..." Дух, растворившийся в пламени, в гари. Господи, душу - прости и спаси, ту, что отшибло при страшном ударе. Вечная память и вечный огонь - ненасытимая, горькая вечность... Слез материнских и вдовьих не тронь. Им не поверить в твою человечность.
1.02.2001

* * *

Ах, карьера! Не успев начаться, кончилась... А мне и горя мало! "Тот, кто научился подчиняться - может смело метить в генералы." Я явил совсем иную смелость - улыбнуться всем и выйти в двери. В генералы – как-то не хотелось, смысла я не находил в карьере. В праведность устава не поверил, и приказы - обсуждал в курилке... Знал самозабвение тетери - сладкое, до теплоты в затылке! Знал иную власть - над полным залом, слушающим трепетное слово... Скучно быть, наверно, генералом - даже самым умным и толковым. Мне приятней - в поле быть былинкой, колоском, российским добрым ветром, моцартовски-лёгкой сонатинкой, соловьино-лягушачьим бредом.
21.02.2001

* * *

Памяти поэта Георгия Сушко Маленького, щуплого - в подъезде, возле лифта - ждали... Били. Долго, профессионально... Он кричал, но никто, конечно, не решился выскочить на помощь из-за двери. Сделав дело, бросили лежащего, чуть живого, и ушли поспешно... Он не знал, что это называется у подонков словом "профилактика". Но, превозмогая боль, подумал: "Значит - всё же действуют стихи..."
26.07.2000

* * *

За коляской хожу, как за плугом... Инна Лимонова Как непросто - двух парней поднять, научить всему, поставить на ноги, горький лепет выслушать, понять, разделить и окрики, и пряники. И большой беды не миновать, и понять пытаться: - Как же это? - Мать убийцы сына, тоже - мать, а совсем другой бедой задета...
24.12.1999

* * *

Валерию Трофимову В том городе помнят о нас, не забыли. Мы ночь напролёт о стихах говорили, читали и спорили ночь напролёт, пытаясь понять: недолёт, перелёт? Всё было на равных, по-честному было. Угрюмая зависть нам глаз не слепила, мы много смеялись, а юмор - лекарство прекрасное от нелюбви и коварства. Но время пришло - и закончились споры полночные наши... Иные просторы нас вдаль поманили - и мы разлетелись, не веря и веруя - в Бога и в ересь, в грядущее Солнце над старой Казанью, и в братство, и в местное правописанье всемирно-волшебного слова Свобода, чреватое новым обманом народа, которому все наши споры - до фени: что - песни, когда вздорожали пельмени!
17.01.2002

* * *

Тревожное глухое ожиданье несбывшегося - зряшное занятье. Садись с утра к столу и совершенствуй "плоды любимых дум..." - трудись, исследуй - как время, проникающее в нас, в глубинах наших, как в пещерах, оставляет свои натёки, сталактиты и кристаллы, и - испаряется... Ты думаешь, что ты - его хозяин? Извини, подвинься! Неуловимое - оно проходит сквозь сосуды, клетки, тайно изменяя структуру их и сущность. Мы - другие, и может, потому принять не в силах ни новых песен с ритмом мотопомпы, ни ужасающе бесстыдных и убогих жаргонов нынешних... А это значит - старость пришла и в руку сунула клюку.
6.12.2001

* * *

Если тучу называют тучкой - туча тает, в облаках теряясь. Все болезни детские - "растучкой" бабка называла, полагаясь в основном - на то, что мир - премудро сотворён, и в нём не всё понятно, но осилишь ночь - наступит утро, даже если есть на солнце пятна! И крутилась двигателем вечным, занята домашними трудами - обеспечить всех теплом сердечным, щами, рубашонками, хлебами... И когда родную хоронили - поняли, как солнца убывают... Куст сирени на её могиле вырос. В нём - жар-птицы расцветают!
6.03.2001

* * *

И дождь, сквозь сон шуршащий по стеклу сквозь эту бездну - что тебе нашепчет нашелестит – узнать я не смогу, и не смогу шагнуть тебе навстречу, последней горечью и тьмою отделен отторгнут окончательно от мира, чьей музыкой я был пленён с пелён и трепетал, когда звучала Лира, как дождь сквозь сон...
1.07.2001

* * *

И струится тропа соловьиная, и сквозит, словно тайный свет, исчезающе-необъяснимое, то, чему и названия нет. Подступает, как сумерки поздние, то глубинное, что роднит тишину – с полночными звёздами, незабудку, звезду, родник.. Страшно ветку задеть нечаянно – вдруг звезда разлетится в прах, и погаснет свеченье, звучание, сокровенное, изначальное, полусвет-полутьма в глазах… Только с преданностью собачьей Вслед за нами бежит луна, и тропа музыкально-прозрачна, как ручей – до песчинки, до дна.
Май 1971

СТАРЫЙ ПОЭТ

Почеркушки, дневники, заметки, хлам, прозренья, шутки, эпиграммы - всё опубликовано, открыто любопытству публики всеядной... Критика то хвалит, то ужалит, но его стихи - живут, мерцают потаённым светом, как звездáми - медленно густеющая ночь. Он ушёл, своё предназначенье до конца исполнив. Куст сирени над его могилой - соловьями облюбован, и они - поют...
31.07.2000

* * *

- Заботы смертных о бессмертии... - Иди ты! Нашёл о чём сегодня лепетать... - Да всё понятно - мумии, Египты, и в Царстве мертвых фараонам - благодать! - В Египты нынче ездить смысла нету. Купите камеру, японской мысли шик! - Оставьте детям - видеокассету, и будете – живее всех живых... Запечатлеете улыбку половины, детей своих восторженных глаза... - Заботы смертных о бессмертии – наивны, но перед ними устоять нельзя. Ведь в каждом – с неизменностью закона, пред лужей и любым подобием зеркал - живёт, всесильный "комплекс фараона", как наш Булат , шутя, его назвал. Он торжествует - от фаюмского портрета, до фотографий в рамочке, в избе... И не о том ли Гёте: "Больше света!" - в прощальный миг шептал на канапе. (Как будто опасался, что "не выйдет", при жизни - всячески уже запечатлён!) Заботы смертных о посмертном виде – забавны в общем-то... - Нет, комплекс - не при чём. А попросту - душа затосковала, сходя в неведомое - в Тáртар иль Аид, под своды, где, понятно, свету мало, и вряд ли греет - то, что знаменит...
2 марта 2002

* * *

В колодце памяти - сквозь сумрак ледяной, сквозь время - лица дорогие проступают, друг другу место уступают, тают, уходят в глубь, где навсегда со мной. Их голосов живое эхо - окликает меня везде. Я всюду - не один. И цепь с ведром в глубины увлекает, где свет звезды дрожит, неуследим.
9.03.2001

* * *

Я только начинаю видеть как это гибельно - стихи... Е.Беляева-Чернышева Ты знаешь - что тебе сулит путь, изломавший столько судеб, душа заранее болит: он и к тебе суровым будет, ты это чувствуешь. Но в даль, ещё укрытую туманом, идёшь, сомненья и печаль оставив дома, папе с мамой...
3.03.2000

* * *

Узорочье, морозная морока, в кристальных иглах - света торжество, сияние, и ожиданье срока, когда грядёт, свершится Рождество. Всё в эти дни - томление и тайна, незнание, что - сбудется к утру, но сердцу мил и трепет ожиданья, и смех, и погружённость в суету.
15.02.2001

* * *

Понедельник чистый, небо чистое, и мороз, и солнце на снегах, и предощущенья свет таинственный, что недаром день пройдёт - в трудах. И тебе откроется крупица знания о жизни и любви. Звонко цвинькнет за окном синица. В мае ей ответят соловьи.
26.02.2001

* * *

Слово странно - от страны, наверное, происходит... Остранённость жизни, вся её фантастика в России - как нигде, наверное, цветёт. Гоголь первым распознал на Невском важный нос майора Ковалёва. Нынче - время твердых подбородков. Эталон всё тот же - Бонапарт...
19.04.2000

* * *

Мне не найти в стране воспоминаний того, о чём вздыхают все подряд. Я знал как быстро проникает в ткани самодовольной власти тонкий яд. Немногие в те годы сохранили свой ясный ум, достоинство и честь. Не верьте тем, кто так легко забыли былую горечь, проклиная - то, что есть…
11.06.2000

* * *

Я у костра сижу над речкою всесветной, брожу по бережку… - Харон, где транспорт твой? А под ногой в ответ поскрипывает светлый и плотный кварцевый песок береговой, как те уключины...
1.10.2000


2007 Беляев Николай Николаевич
иили