Неведомый космос языка
"Зри в корень" - говаривал дыромудрый Козьма Прутков. Последуем его совету - позрим, позырим, уподобимся зырянам, которые явно не знали нашего прозорливого, прозырливого языка, только зрели, хлопали глазами, поэтому Тютчев по запальчивому утверждению Фета к ним, якобы, не придет. Но - всё в корне: зрят, зрят, глядишь - и созреют... И родится, и вырастет зырянин, который встретит Тютчева с распростертыми объятиями, напишети защитит диссертацию о нём, утерев нос не только Афанасию Афанасьевичу, но и целой армии российских ротозеев, проморгавших такую возможность...
Итак - ЯЗЫК. С него и начнём.
br>Аз-зык, зычно, зык, рык, рёв, ров...
Ряд выстроился, и в нём - почти васнецовская картина охоты на мамонта, времена доязыческие, ископаемые, когда язык только рождается из рева, рыка и зыка... Эти существа - предки наши - живут по берегам рек, озер. В воде живет рыба - язь, над головами - зияют, поздней - сияют звенящие, звонкие звёзды. Из первых слов языка и тревожных ночных шорохов складывается Язычество -система мировосприятия, верования, где первобытная ярь, ярость - порождает божество - Ярило, сияющее и испепеляющее, способное согреть и сжечь. ("Я - р-рыло!" - может, изначально - клич, боевой вопль, устрашающая рычащая грубость, обращенная к врагу, но одновременно это и обращение к своему божеству и к соплеменникам за поддержкой и помощью...).
Язык развивается медленно, столетия летят как минуты. Болезни, раны, часто уносящие жизни - язвы – осознаются одновременно со способностью человека уязвить, из-язвить другого - словом.
Язык - ощущаемый на уровне подкожном, вкусовом, породил и сохранившееся в новогородском и белозерском диалектах - Лязык - лижущий, физически ощутимый. Лизать, лузгать, точить лясы...Но вернёмся ещё ненадолго к язычеству, к его берегам, на которых как-никак прошли целые тысячелетия жизни наших предков. Берег - яр - сохранился во многих географических названиях: Черный яр, Красный яр, Белый яр... и даже татарское название города Набережные челны - Яр чаллы, типичный случай взаимопроникновения языков! Ярослав, Яромир, даже Яромер - древнейшие славянские имена. Яра - весна, Ярь - яровое, ярый воск - за его медоносную солнечность... Ярий, яровий - весенний, летний - подсказывает гениальнейший языкарь, Владимир Даль, четырехтомный подвиг которого навсегда останется загадкой и примером работы со словом! Слово "язык" в древне-русском имело ещё одно значение: переводчик, лазутчик... Современное - дипломат, разведчик. "Взять языка" - это уже иное, военное... Случайно ли тюркоязычный писатель называет себя «язычу»? Времена взаимных набегов и торговых обменов товарами между Русью и Степью подарили нам в конце концов самый великолепный и загадочный из наших литературных памятников - "Слово о полку Игореве"...
"Так зачем мне язык, умевший слова ощущать, как плодовый сок?" - спрашивал когда-то поэт Эдуард Багрицкий. "Ты -вечности заложник у времени в плену" - говорил Борис Пастернак, подтверждая, что нам никуда не уйти из объятий языка своего времени: он - воздух, которым дышим, он входит в нашу плоть и кровь, и мы сами не знаем - где что кончается и где начинается...
Вечноживая, саморазвивающаяся, органическая по сути своей система. Но всё живое - не вечно? Сигнал опасности: мертвые языки... Древние греки, римляне, латиняне... Некогда - общий для всей Европы, язык науки, образования, язык философии, религии и искусства – звонко-бронзовая латынь - ныне только достояние медиков и фармацевтов, да ещё палеонтологов... Может ли эта участь постигнуть и нас, с нашим неоценимым и неоцененным русским языком? Ещё недавно мы с гордостью называли его языком межнационального общения. То есть - приравнивали к латыни. Вроде бы - ситуация похожа, но - как всегда - не совсем...
В силу нашей двойственной, евразийско-азиопской сущности... Да и отчего бы ему, великому и могучему - умирать? Может ли такое случиться вообще? Опасность возросла с появлением компьютеров. Они, как известно, изначально говорили по-английски. Но первый компьютерный бум прошёл, и - ничего, научились компьютеры и по-русски говорить, и по-татарски, а грамотным людям, изучившим английский - лишние знания никогда не мешали. (Уже упоминавшийся нами поэт и дипломат Тютчев свободно общался с Европой на немецком и французском, но поэтом оставался только в своей родной стихии - в русском языке. Французские стихи Пушкина и Тютчева классикой не стали. И это, наверное, не случайно)…
Однако - опасность существует. И любые предсказания, прогнозы - останутся только прогнозами, ибо главное состоит в том, обладает ли язык запасом прочности, необходимым для выживания в сумасшедшем мире XXI века. Не перехвалили ли мы его, не переоценили ли возможности? Язычонко он, язычирько, языкушка, язычёза или Язычище в Мировом Языкарии?
Займитесь творчеством - возьмите слово, исследуйте все уже существующие формы его, живые и мертвые, все, какие сможете образовать из его корня, и попробуйте оценить количество неиспользованных, невостребованных форм. И вы немедленно ощутите, что коснулись тайны - ворвались в область Неведомого.
Языквант (языко-квант), как частица языка, возможно, понятен. Но как быть в языкочаще с такими чудовищами как Язычандра и Языбень, Языказя и Языкнёха, Языканг и Языкатор, не говоря о Языкокотцере? Проделав такой эксперимент, я без компьютера получил около 800 слов, образованных от корня яз-язык. Многие из них похожи, различаются только оттенками, зато - тончайшими, выбирай нужный, используй, если сумеешь!
В юности, в 1962-м году, в библиотеке N-ской воинской части, где я накануне карибского кризиса проходил "переподготовку", углядел я как-то уникальный третий том собрания сочинений Велимира Хлебникова. (И выменял его на сборник высказываний Хрущева об искусстве!). Том Хлебникова, изданный тиражом 3.200 экземпляров, в 1932-м году, под редакцией Маяковского! Прекрасный образец творчества, помнящего свои корни, творчества, зовущего в Космос языка. Древо, ветви которого достают до звезд, а корни - до коренных пород геологической русской платформы. (Там я и начал первые свои опыты по составлению этого словаря!)
Языбубь, языбунь Хлебникова подобна зыби, где легко булькнуть и исчезнуть навеки, но не это ли – ещё и источник, питающий великие реки, сколько бы комарья и гнуса ни вилось над твоей головой. Великая Волга - река русской речи - вечна, хотя что мы с ней делаем, как обращаемся, во что превратили - не может не вселять великой тревоги...
Не случайно одной из задач, стоящих перед писателем, Александр Исаевич Солженицын считал создание словаря языкового расширения, и занимался этой работой на протяжении целого ряда лет своей нелегкой героической жизни.
Но язычвенник Солженицына - только кирпичик в будущем здании Язычилища, которое может быть построено с помощью современных компьютеров. Ибо идея расширения предполагает развитие во все стороны, освоение новых пространств, как основная идея Циолковского: к звездам, в Неведомое...
Зная то, что накоплено народом-языкотворцем, двигаться вперед, продолжать строить наш общий Язычарий - храм языка - вот задача, решить которую можно только общими силами.
Федор Михайлович Достоевский гордился, что подарил русской речи словечко "стушеваться". Из множества неологизмов Маяковского помнится почему-то только «улица корчится безъязыкая»... Всё это - знаки, предупреждающие: "Осторожно! - Неведомое…".
И в освоении этого Космоса главное - не потерять чувства меры, не забыть ещё одного немаловажного смысла великого русского слова «Язык». Смысл этот - Народ. Помните: "И назовёт меня // Всяк сущий в ней язык...". Конечно, это - из Пушкина, из его великого завещания нам...
1962-1996-2014гг.
Николай Беляев
1962-1996-1914 Беляев Николай Николаевич Опубликовано ранее: 2017-08 журнал Казань
